Читаем Русская Америка: открыть и продать! полностью

Летом 1822 года пришлось вместо расширения прав России в Америке поручать Полетике проведение переговоров об умалении их... Тайные внешние силы, с которыми он иногда контактировал очень тесно, оказывались сильнее его.

Надлом рос...

Возможно, именно им, а одновременно — и внутренним, тщательно скрываемым возмущением этими обстоятельствами объясняется то, что именно летом двадцать второго года, 1 августа, он в рескрипте на имя управляющего Министерством внутренних дел графа Кочубея повелел:

«Все тайные общества, под какими бы именами они ни существовали, как то масонских лож или другими, закрыть и учреждение их впредь не дозволять: всех членов этих обществ обязать, что они впредь никаких масонских и других тайных обществ составлять не будут...»

Александр знал явно многое — в том числе и о том, из чего вскоре составится выступление декабристов. В 1823 году он отставляет и Кочубея, масонского функционера, и еще ряд сановников-масонов...

Но сил и уверенности это ему не прибавляет.

Конец 1822 года он провел, как мы знаем, в Вероне, на четвертом и последнем дипломатическом конгрессе Священного союза, проходившем с 20 (по новому стилю) октября по 14 декабря. Историки сообщают, что там он необъяснимо часто и странно уединялся, был меланхоличен, чем удивлял Меттерниха и даже вроде бы признавался тому, что хотел бы отречься...

Еще бы! Ведь уже тогда ему пришлось аннулировать свой «американский» Указ, Пален и Полетика вели невеселые переговоры с янки, а Веронский конгресс как раз и был посвящен делам «американским».

Англосаксы — идеологи убийства его отца, готовились торжествовать еще раз... И в Южной Америке, и в Северной.

«Знаток России» Адамс-младший уже готовил для президента Монро «его» послание конгрессу, и идеи этого послания уже витали над Вероной и над царем.

Надлом разрастался и подходил все ближе к сердцу...

Возможно, именно с досады на все происходящее он и поддался тогда на провокацию Шатобриана.

И понимал, что ничем путным и конкретным эта затея с испанскими американскими колониями не закончится, но не мог отказать себе в горьком удовольствии хотя бы позлить и попугать англосаксов, хотя бы — призраком новой европейской коалиции уже не против наполеоновской Франции, а против англосаксонского союза...

В 1820 году бездетный средний брат Константин, главнокомандующий Польской армией, женился морганатическим браком на шляхтянке — графине Иоанне (Жанетте, Ирене) Грудзинской, получившей титул княгини Лович.

В манифесте от 20 марта (1 апреля) 1820 года Александр объявил, что члены императорской семьи, вступающие в брак с лицами невладетельной крови, лишаются права на русский престол.

14 января 1822 года Константин в письме брату-императору от своих прав отрекся.

Бездетный Александр закрепил это положение в секретном манифесте от 16 августа 1823 года, где наследование передавалось их младшему брату Николаю.

Однако факт этот царь скрыл почти от всех (вначале, возможно, даже — от Николая), лишь надписав на пакете, переданном митрополиту Филарету: «Хранить в Успенском соборе с государственными актами до востребования моего, а в случае моей кончины открыть московскому епархиальному архиерею и московскому генерал-губернатору в Успенском соборе прежде всякого другого действия».

Вначале был один этот пакет — для Филарета, но митрополит, посвященный в секрет (собственно, он-то манифест и составлял), резонно удивился: Москва если и столица, то лишь древняя, восшествие на престол происходит в Петербурге... По совету Филарета копии манифеста были направлены в Государственный Совет, Святейший Синод и Сенат.

Большую часть 1822 года Александр особенно много кочует по Европе: Вильна, Варшава, Вена, Верона... Этому обстоятельству он и обязан оценкой — «кочующий деспот»...

Однако с лета 1823 и в 1824 году он много ездит по России... Так, лишь с 16 августа по 24 октября 1824 года он объехал Пензу, Тамбов, Самару, Симбирск, Оренбург, Уфу, Златоустовские заводы, Пермь, Екатеринбург, Вятку и Вологду...

Лично для меня все это выглядит как некое освоение «топографии» его будущих странствий по России уже в качестве частного лица, как знакомство с Россией в будущих чисто практических целях.

Весной 1824-го в Петербурге была подписана капитулянтская Русско-американская конвенция.

И в то же примерно время царь говорил князю Иллариону Васильевичу Васильчикову: «В глубине души я не был бы огорчен, если бы смог освободиться от короны, которая ужасно давит на меня».

А 7 ноября 1824 года в Питере произошло очередное страшное наводнение — то самое, описанное Пушкиным в «Медном всаднике».

Перейти на страницу:

Все книги серии Противостояния

Русская Америка: открыть и продать!
Русская Америка: открыть и продать!

Предваряя эту книгу, автор считает своим приятным долгом выразить благодарность коллективу библиотеки им. В.В. Маяковского в городе Сарове во главе с директором Татьяной Каллистратьевной Тихоновой за уважительное и внимательное отношение к нуждам автора, а также коллективу научно-технической библиотеки № 1 РФЯЦ-ВНИИЭФ во главе с Ровенской Валентиной Николаевной.Мне также хочется поблагодарить всех моих товарищей и коллег, общение с которыми помогало и помогает все лучше понимать тот мир, в котором мы живем, а также и конкретно те проблемы, которые так или иначе затронуты в этой книге. В частности, я благодарю Юрия Викторовича Позднякова, Сергея Павловича Егоршина, Евгения Александровича Карповцева, Игоря Васильевича Кузьмицкого, Евгения Владимировича Левченко... Особая моя благодарность — Николаю Александровичу Сороке, Александру Петровичу Осипцову и брату Владимиру Брезкуну. Я также благодарю Вячеслава Егоровича Бутусова за то, что его сведения и рассказы о родных местах помогли мне более точно и объемно осознать роль русского Севера в освоении Россией ее восточных рубежей и Русской Америки.У этой книги не может быть иного посвящения, чем то, которое имеется, потому что сама эта книга — один из отдаленных результатов подвига и усилий русских первопроходцев и патриотов. Вот почему автор не смог посвятить эту книгу жене своей Галине, самим фактом своего бытия способствовавшей написанию того, что предлагается вниманию читателя. Однако я благодарен ей за помощь, за терпение, за понимание. Если героям книги посвящена книга, то жене автор посвящает будущие свои труды и их результаты.Интрига этой книги выстроена не автором, а самой историей проблемы — на просторах Восточной Сибири и на тихоокеанских островах, под парусами экспедиций англосакса Джеймса Кука и русских Крузенштерна с Лисянским. Эту историю двигали планы основателей Русской Америки и американских политиканов, тайны лондонского и петербургского дворов и «русские» займы европейских банкиров, «японские» приключения адмирала Головнина и драма императора Александра Первого.Русские передовщики и кормщики, уходившие на Алеуты, и декабрист Завалишин, капитан Сарычев и капитан Гагемейстер, Екатерина Великая и ее сын Павел Первый, купцы Шелихов, Кусков и революционер Франсиско де Миранда, камергер Резанов и легенда Русской Америки правитель Баранов — это лишь часть тех фигур и судеб, о которых сказано в книге.Русским людям, «передовщикам»-землепроходцам, шедшим к Тихому океану и к Русской Америке, подвижникам русского дела в дальних, но «нашенских» концах Родины, русским морякам и патриотам посвящает автор эту книгу с восхищением их жизнью, их делами и славой и с презрением к тем, кто обесценивал и обесценивает завоевания русского духа, предавая славу, мощь и будущее Державы

Сергей Кремлёв

История
Россия и Япония: стравить!
Россия и Япония: стравить!

На Дальнем Востоке издавна завязывались в тугой узел интересы сразу многих народов и держав...Россия, Япония, Китай, Корея, США и страны Запада... Взаимосвязь их судеб, «дальневосточный» «клубок» проблем мировой истории XIX-го века — тема нового исследования Сергея Кремлёва (Сергея Брезкуна), автор книг «Россия и Германия: стравить!», «Россия и Германия: вместе или порознь?» и др. Особое внимание в книге обращено на отношения России и Японии, начальная история которых уходит во времена Екатерины Великой...Идеолог викторианской Британии Гомер Ли считал, что тот день, когда Германия, Россия и Япония объединятся, будет, будет днем гибели англосаксонской гегемонии.Да, с Японией нам можно и нужно было дружить. Однако на излете своей истории царская Россия с Японией воевала. Почему? Не потому ли, что враги России ссорили русских с японцами на Востоке так же, как они ссорили нас с немцами на Западе? Ссорили, смертельно боясь их общего союза...Рассказ о движении русских к Амуру, о «Небесной» Китайской империи и древнем народе Корё, о средневековой Японии сегуна Токугавы и Японии эпохи Мэйдзи, о происках графа «Полусахалинского» Витте и роли США в русско-японском конфликте, а также о многом другом в новой книге Сергея Кремлёва.

Сергей Кремлёв

История
Россия и Япония: стравить!
Россия и Япония: стравить!

На Дальнем Востоке издавна завязывались в тугой узел интересы сразу многих народов и держав...Россия, Япония, Китай, Корея, США и страны Запада... Взаимосвязь их судеб, «дальневосточный» «клубок» проблем мировой истории XIX-го века — тема нового исследования Сергея Кремлёва (Сергея Брезкуна), автор книг «Россия и Германия: стравить!», «Россия и Германия: вместе или порознь?» и др. Особое внимание в книге обращено на отношения России и Японии, начальная история которых уходит во времена Екатерины Великой...Идеолог викторианской Британии Гомер Ли считал, что тот день, когда Германия, Россия и Япония объединятся, будет, будет днем гибели англосаксонской гегемонии.Да, с Японией нам можно и нужно было дружить. Однако на излете своей истории царская Россия с Японией воевала. Почему? Не потому ли, что враги России ссорили русских с японцами на Востоке так же, как они ссорили нас с немцами на Западе? Ссорили, смертельно боясь их общего союза...Рассказ о движении русских к Амуру, о «Небесной» Китайской империи и древнем народе Корё, о средневековой Японии сегуна Токугавы и Японии эпохи Мэйдзи, о происках графа «Полусахалинского» Витте и роли США в русско-японском конфликте, а также о многом другом в новой книге Сергея Кремлёва.

Сергей Кремлёв , Сергей Павлович Кремлев

История / Образование и наука
Кремлевский визит Фюрера
Кремлевский визит Фюрера

Сталин и Гитлер в реальности так и не встретились. А результатом стала та вторая война немцев и русских, которую сегодня — после обнародования новых документов — можно считать самым большим недоразумением в мировой истории.Зато Сталин и Гитлер встретились на страницах этой книги. Однако она — не «альтернативный» вариант той давней эпохи. Почти вся книга строго документально исследует период перед Пактом Молотова — Риббентропа и сразу после него — 39-й и 40-й годы…Идея встречи носилась в воздухе, о ней говорил Гитлер своему адъютанту фон Белову весной, а Риббентроп Сталину — осенью 39-го года. О ней шла речь в переписке Риббентропа и посла рейха в Москве Шуленбурга весной 40-го… Поэтому виртуальный конец книги — лишь иллюстрация того, как это могло и должно было быть!.

Сергей Кремлев , Сергей Кремлёв

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России
Психология войны в XX веке. Исторический опыт России

В своей истории Россия пережила немало вооруженных конфликтов, но именно в ХХ столетии возникает массовый социально-психологический феномен «человека воюющего». О том, как это явление отразилось в народном сознании и повлияло на судьбу нескольких поколений наших соотечественников, рассказывает эта книга. Главная ее тема — человек в экстремальных условиях войны, его мысли, чувства, поведение. Психология боя и солдатский фатализм; героический порыв и паника; особенности фронтового быта; взаимоотношения рядового и офицерского состава; взаимодействие и соперничество родов войск; роль идеологии и пропаганды; символы и мифы войны; солдатские суеверия; формирование и эволюция образа врага; феномен участия женщин в боевых действиях, — вот далеко не полный перечень проблем, которые впервые в исторической литературе раскрываются на примере всех внешних войн нашей страны в ХХ веке — от русско-японской до Афганской.Книга основана на редких архивных документах, письмах, дневниках, воспоминаниях участников войн и материалах «устной истории». Она будет интересна не только специалистам, но и всем, кому небезразлична история Отечества.* * *Книга содержит таблицы. Рекомендуется использовать читалки, поддерживающие их отображение: CoolReader 2 и 3, AlReader.

Елена Спартаковна Сенявская

Военная история / История / Образование и наука