Русская Америка: открыть и продать!

Бессменный держатель всех русских железнодорожных займов Лайонел Ротшильд устраивал нам в тот год очередной из них. И 19 февраля 1870 года Карл Маркс в письме издателю журнала «Diplomatic Review» Колетту писал, что барон так ловко разместил облигации русского займа, что «было просто детской игрой в кратчайший срок взвинтить их цены на 4% выше номинала».

Еще бы было не так! Огромная потребность России в современных коммуникациях, огромная их нехватка, огромные, неевропейские расстояния и железная уверенность в том, что русский царь в конечном счете оплатит любые займы потом и кровью русского мужика...

Так что такие-то облигации — да не распродать в мгновение ока! И вот такими «детскими играми» занимались заграничные «русские» финансовые агенты.

А долг империи этим «агентам» тянул уже более чем на два миллиарда!

Да, тут не до геополитических перспектив текущего и грядущего веков...

Рейтерн, к слову, был еще и инициатором продажи частным лицам казенных горных заводов и золотых приисков — естественно, «убыточных»...

ИТАК, новый тур начал Рейтерн своей запиской Горчакову от 2 декабря...

Но остальные тоже, впрочем, не задержались. После очередного разговора со Стеклем извещает Горчакова о своем мнении и Константин — 7 декабря через Краббе.

Стиль, тон, аргументация — все схоже с запиской Рейтерна вплоть до ссылок на «будущность При-Амурского края».

Это напоминало лавину — строго засекреченную, впрочем. Но события, хотя и скрытые от ненужных свидетелей, нарастали действительно лавинообразно: 12 (24) декабря 1866 года Горчаков направляет письмо уже царю.

И там пишет: «Я не могу взять на себя ответственность сделать единоличное заключение о политической стороне вопроса и хотел бы иметь возможность обсудить его в присутствии в. в-ва. Быть может, Вы соблаговолите разрешить, чтобы вопрос был обсужден под Вашим высоким председательством в узком комитете ввиду необходимости соблюдения непременной секретности, который будет состоять только из вел. кн. Константина, г-на Рейтерна и меня. Г-н Стекль мог бы быть приглашен ввиду своего знания местных условий (уже накануне заседания Горчаков предложил пригласить еще и вице-адмирала Краббе. — С.К.)»...

Александр «соблаговолил»... Причем соблаговолил немедля — недели не прошло, и 16 (28) декабря 1866 года в парадном кабинете Горчакова в здании МИДа на Дворцовой площади в час пополудни началось особое совещание.

Состав: Александр, Константин, Горчаков, Рейтерн, Краббе и Стекль.

Причем они обошлись даже без секретаря. Да и чего там — протоколы, надо полагать, были написаны заранее.

Замечу, что в истории с подготовкой совещания Горчаков выглядит так неприглядно, что лицейского друга Пушкина можно, увы, заподозрить в прямом участии в сговоре. И заявлять так позволяет мне следующая деталь. Формально состав участников предлагал именно Горчаков. И он не то что мог, но обязан был предложить еще и кандидатуру хотя бы Врангеля. Хотя бы — предложить!

А вот же — не предложил...

Да. Фердинанд Петрович был директором РАК, но прежде всего он был верноподданным государственным деятелем и морским офицером в придачу. Что такое государственные тайны, он знал не понаслышке — он ими был набит «от кильсона до клотика». И язык за зубами держать умел.

И уж он-то, в отличие от прощелыги Стекля, «местные условия» и положение РАК знал до мельчайших подробностей. Причем в столице он в то время был. Как раз 16 декабря по запросу Рейтерна представил тому сводку данных по РАК.

Но адмирала никто на Дворцовую площадь не приглашал.

А император, «величайшим доверием и уважением» которого пользовался Врангель, по простодушному мнению Марка Твена, тоже почему-то не вспомнил о главном — как по своему положению, так и по компетентности — эксперте в части Русской Америки. Хотя память у Александра была наследственно романовская, то есть великолепная.

Я уже сказал, что совещание проходило без секретаря потому, что протоколы, похоже, были написаны заранее.

Да, основания говорить так у меня есть...

Скажем, записка Рейтерна Горчакову датирована 2 декабря, а составлена, естественно, еще раньше. И в этой записке министр финансов сообщает министру иностранных дел о финансовой несостоятельности РАК.

Но лишь 8 декабря Рейтерн получает от директора Государственного банка данные по смете доходов и расходов Компании со следующим резюме: «Компания может существовать при благоразумных распоряжениях и коммерческих познаниях гг. директоров».