Русская Америка. Сухой закон

Водитель обернулся на заднее сидение:

— А это что такое торчит?

— Где? — заглянул через плечо и Клеров, — Сумка какая-то…

Взрыв вынес стёкла на всех трёх этажах старого притона, выходящих во двор. Авто бандитов почти разорвало на куски, крыша лопнула под действием высвободившейся энергии и раскрылась как цветок. Из узкого проезда в злополучный двор под ноги испуганным прохожим на главную улицу выкатилось оторванное колесо…

Глава 28 В западне…

Виктор Павлович Горский был высоким худощавым мужчиной средних лет. Его аккуратные усы были уложены так, словно он и не скрывался весь день где-то от полиции Бронкса, а прибыл только что из цирюльни, проведя там прилично времени. Дорогой костюм, шикарное пальто, отданное в руки своему охраннику.

Он сидел в кресле по-хозяйски, щурясь, как сытый кот, когда потягивал кофе из небольшой искусно выделанной чашечки. Мои напарники и охранники Горского расположились за столиками в отдалении, напряжённо посматривая друг на друга.

— Признаться, я удивлён, что Вы сами меня позвали, — произнёс он, цепко глядя на меня.

— Почему же? Нужно ли мне говорить о том, что наши «интересы» в Бронксе столкнулись? — ответил я.

— Значит, ирландцы всё-таки Ваших рук дело? — понизил он голос, — Так я и думал.

— Они очень многого захотели. И угрожали моей семье, — развёл я руками.

— Это явно опрометчиво с их стороны, — Горский был похож на Шер-Хана, внимательно наблюдающего за добычей, — Но мне импонирует, как Вы быстро разобрались с ними. Позвольте узнать, с чьей помощью?

— Удача улыбается молодым! — оскалился я на все тридцать два.

Меня не обманывали манеры Виктора Павловича. Имея неплохо подвешенный язык и, как говорится, «людей повидав», большинство образованных людей смогут вести подобную беседу. За шиком и лоском внешности, он скрывал тот факт, что ему так и не удалось влезть в криминальную элиту Нью-Йорка, окончательно забрав эту часть Бронкса под себя.

Всё дело в том, что самостоятельно ведущих «бизнес» эмигрантов тут недолюбливали. Они не могли поодиночке соперничать с мастодонтами, но и у крупных акул не было ресурсов и времени давить всех букашек и середняков, которые путаются под ногами.

Русская мафия проявит себя здесь только с новой волной эмиграции в 70–80 годы. До этого ни единства, ни крупных банд у неё не будет. Горский — это средней руки главарь, который имеет людей, налаженную структуру внутри одного района, но его не пускают на олимп. А ему очень хочется туда. И сейчас я — новая вероятная проблема для него на пути к этому. На том и надо играть.

Я вальяжно покачивал ногой, сидя в кресле и с удовольствием наблюдая, как становится тяжелее взгляд Виктора Павловича. Он отпил кофе. Затем медленно проговорил:

— Как Вы смотрите на то, Алексей, чтобы я помог с…

— Как «помогли» с моим отцом? — тут же задал я вопрос.

Он бросил на меня пристальный взгляд. Выдержка выдержкой, но в глазах его мелькнула злоба. Горский помолчал, но, видно, оценил мой настрой и спокойно заговорил:

— Мои люди не трогали его…

— Но Вы сдали его ирландцам Томпсона. И Гэрри теперь… — я сделал жест пальцем, словно стреляю из пистолета, — Пшшш…. Мёртв…

Виктор развалился в кресле и посмотрел пристально на меня:

— Зачем Вы меня позвали, Алексей?

— Чтобы переделить Бронкс, — развёл я руками и широко улыбнулся как радушный хозяин.

Горский от такой наглости даже поднял бровь:

— Переделить?

— Именно так, — кивнул я.

— Мистер Соколов, — мой собеседник язвительно перешёл на американский манер обращения, — Мне кажется, вы забылись по молодости и по неопытности — с кем вы говорите, и где вы живете. Мне ничего не стоит послать десяток бойцов с оружием на вашу мебельную фабрику и в гараж, и разнести там всё к чёртовой матери! И у вас не останется ничего!

— Ошибаетесь! — ухмыльнулся я, играя беззаботного оборзевшего денди и выводя этим Горского из себя, — Пошлёте туда своих людей, и их встретят вооружённые мужики, которые там работают. И мои люди. Посмотрим тогда, кто кого. Тем более, насколько мне известно, у вас сейчас проблемы с полицией? Не рискованно ли устраивать налёт, когда по району рыщут копы?

— С этим я разберусь быстро, уж поверьте! — осклабился Горский.

— Не сомневаюсь. Многих там прикормили уже, да? Только вот шериф у нас новый. И судя по тому, что говорят люди, принципиальный. С ним тоже договорились? Или нет?

Похоже, я попал в точку. Горский сузил глаза и сжал зубы.

— Я предлагаю вам честно переделить клубы и бары в районе. Ломбарды, так и быть, останутся за вами, — пожал я плечами и откинулся в кресле.

Виктор Павлович даже на секунду опешил от такой наглости, но тут же взял себя в руки и подался вперёд, ухватившись за подлокотники:

— Давай-ка я ТЕБЕ расскажу, как всё будет на самом деле, щенок ты малолетний? Ты отдашь мне свою фабрику и деньги. Тридцать тысяч баксов, которые ты нашёл после смерти своего папаши. Уверен, раз у тебя так хорошо идут дела, то ты уже отбил их… И тогда я подумаю — стоит ли оставлять тебя в живых…