Русская Америка

Первый шаг ваш в Америку доставил мне удовольствие узнать вас лично со стороны решительной предприимчивости; успешное возвращение ваше в Европу показало опыт искусства вашего; а вторичное путешествие в край сей удостоверило, сколь глубоко лежат в сердцах ваших благородные чувствования истинной любви к Отечеству…

И так, приступим общими силами к совершению великого дела…

Из письма видного деятеля Российско-американской компании Николая Резанова лейтенанту Николаю Хвостову и мичману Гавриилу Давыдову. Август, 1805 год

Выпускники Морского корпуса

В начале 50-х годов XIX века историк, исследователь освоения Сибири и Тихого океана Алексей Соколов писал: «В ряду талантливых молодых моряков, начала царствования Императора Александра I, особенно замечательны Хвостов и Давыдов.

Их дальние странствия и чудные подвиги, их тесная дружба и преждевременная, таинственная смерть, были предметом всеобщего внимания, даже воспеты современными им поэтами, между другими Державиным».

Николай Александрович Хвостов и Гавриил Иванович Давыдов познакомились уже после окончания Морского корпуса. Разница в возрасте не свела их в родном учебном заведении. Хвостов закончил его в 1792 году, когда ему исполнилось шестнадцать, Давыдов — в 1798-м — в четырнадцать.

Судьба свела их в 1802 году. Николай уже участвовал в морских сражениях, Гавриил приобрел опыт дальних плаваний.

Их представили друг другу на одной из вечеринок бывших воспитанников Морского корпуса.

Современники отмечали, что Хвостов был прекрасным специалистом в морском деле, много читал, изучал, хоть и бессистемно, историю, философию, химию, математику. Как отозвался Алексей Соколов: «Чувствительность и человеколюбие, развитые в нем философиею осемнадцатого века… боролись с порывами к бранным подвигам…».

Однако были и нелестные отзывы о Хвостове: заядлый картежник, кутила, сорвиголова… Но даже недоброжелатели соглашались, что он надежная опора своим родителям и младшим братьям и сестрам.

Гавриила Давыдова знакомые характеризовали так: поэт, прекрасно образован, пылкий, влюбчивый, отважный.

В тот год, когда Хвостов и Давыдов познакомились, во главе правления Российско-американской компании был зять Григория Шелехова камергер Николай Петрович Резанов. Забытое еще в XIX столетии имя этого талантливого организатора стало известно многим россиянам в 70-х годах XX века, после знаменитой театральной постановки спектакля «Юнона и Авось». История трагической любви Николая Петровича к дочери губернатора Сан-Франциско Марии Кончите вдохновило немало поэтов.

Резанов сумел добиться от Александра I разрешения принимать на службу в Российско-американскую компанию офицеров Военно-Морского флота. Одним из первых Николай Петрович пригласил Хвостова. Тот сразу согласился и уговорил Давыдова отправиться на Тихий океан.

На пути в Русскую Америку

Через несколько дней состоялись шумные проводы в столичной гостинице. Десятки флотских и армейских офицеров съехались отметить отъезд Хвостова и Давыдова к новому месту службы.

19 апреля 1802 года Николай и Гавриил отправились на Тихий океан.

О начале их долгого путешествия Давыдов вспоминал: «…я взглянул на Николая и увидел, что он старается скрыть свои чувства, может быть для того, чтобы меня больше не растревожить; я пожал у него руку и сказал: у нас теперь остается одна надежда друг на друга. Тут поклялись мы в вечной дружбе».

Так же трогательно и романтично описал впоследствии эти минуты и Хвостов: «…мы поклялись быть друзьями, заменив этим всех и все…»

По дороге до Якутска друзья вели бесконечные разговоры о предстоящей службе в Новом Свете. Если на почтовой станции или в каком-нибудь селении им попадался человек, побывавший на Камчатке, на Алеутских островах, на Аляске, немедленно знакомились с ним, угощали и подолгу расспрашивали о житье-бытье, о делах на тихоокеанских землях.

В Якутск Хвостов и Давыдов прибыли в конце июня 1802 года. Этот город на берегу реки Лена с середины XVII века стал центром управления Восточной Сибири. Современник Хвостова и Давыдова Николай Щукин писал о Якутске: «Расположен более в длину, нежели в ширину. В нем считается до 300 обывательских домов…и семь церквей. Гостиный двор каменный; в нем помещается и городовой суд…

Хотя город лежит на берегу величайшей реки, но летом и зимою умирает, так сказать, от жажды, весною же каждый почти год терпит от наводнения… Здесь господствует песок, камней нет даже на берегах Лены, а потому и мостить город нечем».