Русская Армия генерала Врангеля. Бои на Кубани и в Северной Таврии. Том 14

С 19 марта части дивизии стали перебрасываться по железной дороге в Симферополь и там располагаться по казармам и квартирам. Население города встречало «цветных» с большим к ним вниманием, приветливо и радостно. Но неприязненное к себе отношение они находили в некоторых газетах и видели явно со стороны чинов того корпуса, который отстоял Крым от захвата красными. Горе побежденным! Марковцам осталось просто не обращать внимания на этих господ, хорошо одетых и нарушающих самые простые правила военного приличия.

Смена командования

21 марта в Севастополь были вызваны командиры частей, начиная с командиров полков и артдивизионов. Говорили о каком-то совещании, на котором будто бы будет решаться вопрос о смене возглавлена армии. Вопрос касался генерала Деникина.

Ходили слухи о его желании добровольно уйти. Оснований к этому было много, но возникли и опасения, что уход вызван давлением на него. Со стороны кого? Из разговоров с чинами Крымского корпуса, слащевцами, можно было судить, что именно они против генерала Деникина. Марковцы насторожились. В своей среде они решили: генерал Деникин и никто другой, если он сам не решит оставить свой пост. Они были уверены, что их начальники и начальники всего корпуса не позволят посягать на доброе имя генерала Деникина, верны которому, несмотря ни на что, они остались. С большим волнением они ждали результатов совещания.

28 марта начальники вернулись и огласили два приказа. Прочитанные перед строем приказы были выслушаны с затаенным дыханием и бешено бьющимся сердцем. Громовое «Ура!» кричали марковцы в честь генерала Деникина. Громовое «Ура!» кричали марковцы и в честь генерала Врангеля – нового Главнокомандующего.

Успокоившимися разошлись они по квартирам: генерал Деникин не под давлением сдал командование, а генерал Врангель вступил в командование по приказу генерала Деникина. Кроме того, Марковцы отлично знали генерала Врангеля, не раз будучи в его подчинении. Марковцы кричали «Ура!» генералу Врангелю еще и потому, что он, как и генерал Деникин, решительно отклонил требования англичан о заключении перемирия с большевиками при их посредничестве и под угрозой прекращения ими всякой поддержки армии. Марковцы переехали в Крым не для того, чтобы тут прекращать борьбу. На них не действовали разговорчики о «Крымской ловушке».

Они откровенно говорили между собой о беспредельной трудности дальнейшей борьбы; даже, может быть, об ее безнадежности – маленький Крым и огромная Россия; маленькая армия и огромная, победившая Красная; пусть только чудо может спасти Родину и армию; пусть их ведет «Белая Мечта». Пусть! Но продолжать бороться они будут. Но все же должна же быть какая-нибудь, пусть малая надежда. Она есть – народ, испытав на себе большевизм, перейдет на нашу сторону, а мы до того часа как-нибудь продержимся в Крыму.

Говоря «мы», марковцы, конечно, говорили о всей армии в Крыму, реорганизуемой генералом Врангелем и составившей: 1-й «цветной» корпус генерала Кутепова в три дивизии; 2-й корпус генерала Слащева – две дивизии; корпус спешенных донцов – две дивизии; дивизия кубанцев, регулярной кавалерии, и другие части. Была еще дивизия конницы, сидящая на конях, генерала Морозова, бывшая в Крыму при корпусе генерала Слащева.

26 марта марковцы имели радость видеть и слышать своего нового Главнокомандующего. Выстроились корниловцы, марковцы с батареями и на правом фланге Константиновское военное училище. Генерал Врангель перед строем в сопровождении генерала Кутепова и генерала Слащева, поздоровавшись с частями, произнес короткую, но сильную речь. Он говорил: армия не склонит своих знамен ни перед врагом, ни перед испытаниями, которые ее ждут. Она отстоит Крым и выйдет из борьбы, сохранив честь Родины и национального флага. Затем он обратился к марковцам и сказал, что их дивизия в ближайшие дни выступит к Перекопу на помощь 2-му корпусу, и поздравил ее с новым походом.

Долгое, громкое «Ура!» неслось в ответ на речь. «Она могла оживить даже мертвых», – говорили среди марковцев. А в записках одного из них сказано: «Вернувшись со смотра, отрадно было видеть настроение офицеров и солдат. Все изменились. Где прежнее уныние, неуверенность? Все прошло. Люди жили чем-то новым, особенным. Казалось, что это были совершенно другие люди, не те, которыми они были вчера. Люди готовы были сегодня идти в бой, вполне уверенные в своих силах. Вчера еще красноармеец, сегодня белый, после смотра вполне проникся «белым» духом и в своем порыве не уступал настоящему белому».

Общему подъему содействовало также производство командира 1-го полка, капитана Марченко⁹⁹, и командира 1-й батареи, капитана Шперлинга¹⁰⁰, в чин полковника; несколько прапорщиков – в подпоручики и многих офицеров, давно выслуживших следующие чины, – в эти чины. В этот же день, по представлению генерала Кутепова, начальником Марковской дивизии был назначен генерал Третьяков¹⁰¹, ей хорошо известный.