Русская армия и флот в XVIII веке

В тот период на Западе господствовала кордонная стратегия, цель которой — прикрывать жизненные центры страны. Русское командование разработало и практически осуществило новую для того времени концепцию сосредоточения сил и маневрирования ими на всем театре войны. Кордонная система в условиях России была совершенно неприемлемой. Русское командование самостоятельно разработало новые, наиболее активные формы ведения войны. Главным средством решения стратегических задач русские полководцы считали сражение, осуществляя которое они обеспечивали превосходство в силах (Полтава).

В русской стратегии правильно определились те способы ведения военных действий, которые диктовались условиями борьбы. Эти способы всегда были различны. В одном случае на первом плане выступала оборона, в другом — стратегическое окружение противника, в третьем — ставилась задача «искать недруга в его земле» и т. д.

Русское командование хорошо понимало соотношение обороны и наступления. В России оборона рассматривалась как средство для создания условий, обеспечивающих переход в наступление. Вот почему русское командование не переоценивало тактических успехов и неудач, а извлекало из них уроки.

Русское командование в основном правильно выбирало направление главного удара как в целом, так и на отдельных этапах войны (Нарва, Лесная, Полтава, Финляндия). Петр I являлся передовым представителем стратегии, широкого маневра на театре войны, которую так неудачно пытался осуществить Карл XII.

Стремление с помощью активных действий переходить к успешному окончанию войны выражалось в нанесении частых и сильных ударов (бить противника по частям), добиваясь решающих результатов. Правильность выводов Петра I подтверждена боевой практикой. Так, в бою под Гуммельсгофом шведы потеряли убитыми и ранеными 5590 человек, под Лесной — 8 тыс. убитыми и более 1 тыс. пленными, под Полтавой — 9324 человека убитыми и почти 20 тыс. пленными. В этих сражениях были перемолоты основные силы шведской регулярной армии. Петр действовал смело, решительно и добивался успехов, строго учитывал силы, средства и возможности. Трезвый расчет и разумный риск приносили победу.

Петр I прекрасно понимал роль и значение решительного столкновения с противником. И если в 1704 году он заявлял, что опасно искать генерального сражения, то нужно учесть, что в это время он считал свою армию еще не вполне подготовленной, а международную обстановку недостаточно благоприятной для себя. А несколько лет спустя он с меньшими силами смело нападал на противника (Лесная) и сам искал генерального сражения под Полтавой. После Полтавской победы Петр I настойчиво искал сражений и подчеркивал: «хотя мы зело искали видеть онаго в лице, но оный никогда показать себя не хотел»[687].

Овладение территорией врага рассматривалось Петром лишь как средство принуждения его к заключению мира: «Того ради лучше его (шведа) на том берегу посетить и к желаемому миру принудить»[688].

Крупный вклад внесли русские и в тактику. В это время главная задача состояла в разработке и внедрении в боевую практику основ линейной тактики. Однако ни Петр, ни его сподвижники не смотрели на линейную тактику как на что-то неизменное. Они стремились извлечь из нее все то положительное, что она могла дать.

В то время как на Западе первенствующее значение придавалось огню и меньшая роль отводилась штыку, что приводило к усилению оборонительных стремлений, в России на огонь смотрели лишь как на средство, обеспечивающее решительный штыковой удар, причем штык рассматривался как оружие наступательного боя. Сам боевой порядок видоизменялся. В зависимости от конкретных условий боя войска строились то в линию с поддержками (Лесная), то в две, причем вторая линия являлась резервом, позади которого сосредоточивался общий резерв (Полтава), то, наконец, в четыре линии, при этом вторая и четвертая линии служили резервом (Лаппола). Линия боевого порядка нередко расчленялась по фронту и в глубину, что обеспечивало маневр на поле боя. Применялся также и фланговый маневр.

Глубокое понимание сущности боя выражалось в правильном сочетании огня и удара. На бой смотрели, как на главную цель, а на маневр, как на средство, обеспечивающее решение поставленной задачи. Отсюда и стремление к новому решению военных задач. Это новое проявлялось в том, что пехоте придавалась активная роль в наступательном бою.

Новое было также и в разработке идеи резерва. Петр рассматривал вторую линию как резерв первой, для чего, например, при Полтаве он располагал батальоны каждого полка в обеих линиях и ставил задачу вторым батальонам активно содействовать первым. Наряду с этим он располагал войска также и в одну линию, за которой на флангах находились резервы, предназначавшиеся для усиления удара. Учитывая характер местности, Петр ставил батальоны «позади один другого во столько линий, сколько ширина позволит». Так именно и поступил Голицын, расположив пехоту в несколько линий (Лаппола).