Русская армия между Троцким и Сталиным

Непокорные части разоружили. Наиболее активных красноармейцев чекисты арестовали. В 237-м полку расстреляли сорок одного красноармейца, в 235-м — тридцать три.

Такими мерами армию заставили штурмовать Кронштадт.

Общий приказ был такой: «Жестоко расправиться с мятежниками, расстреливать без всякого сожаления, пленными не увлекаться». Будущий маршал Тухачевский приказал: «Не позже завтрашнего дня атаковать линкоры «Петропавловск» и «Севастополь» удушливыми газами и ядовитыми снарядами».

К 18 марта восстание было подавлено.

За подавление мятежа, то есть за расстрел недавних товарищей-моряков, Дыбенко получил второй орден.

В приказе Реввоенсовета от 24 марта 1921-го говорилось: «Награждается орденом Красного Знамени… начальник Сводной стрелковой дивизии тов. Дыбенко за подвиги личной храбрости, самоотверженность и искусное управление частями войск, проявленные при штурме крепости Кронштадт и взятия города Кронштадт».

Он вообще не был обижен наградами. С удовлетворением писал в автобиографии, что помимо трех орденов Красного Знамени получил золотые часы от ВЦИК, серебряные часы от Ленинградского Совета, а также лошадь…

После подавления восстания Павел Ефимович ненадолго стал комендантом Кронштадта и крепости, участвовал в работе следственной группы. Все, кто в момент восстания находился в Кронштадте, прошли через трибунал. В общей сложности расстреляли две тысячи сто три человека, шесть с половиной тысяч бывших солдат и матросов посадили. Еще несколько сот семей выселили из Кронштадта.

Попытка самоубийства

После тяжких трудов Дыбенко получил возможность уехать на юг. В мае 1921 года Штаб РККА назначил его начальником Западного Черноморского побережья, а в июне еще и командиром 51-й Краснознаменной Перекопской дивизии вместо Василия Константиновича Блюхера.

Дыбенко экстерном сдал экзамены и в 1922 году окончил Военную академию РККА. После академии он получил повышение — был назначен командиром и комиссаром 6-го стрелкового корпуса, который располагался в Одессе.

Павел Ефимович зажил на широкую ногу, занял особняк в пригороде Одессы на Большом Фонтане, обставил его мебелью и коврами, устраивал гулянки с боевыми товарищами. Говорил, что он заслужил такую жизнь.

Его отношения с Коллонтай ухудшились. Она недолго заведовала женским отделом ЦК, потом опять переехала к мужу и обнаружила неприятные перемены.

Павел Ефимович никогда не был равнодушен к слабому полу. На сей раз отношения с одной из его пассий, Валентиной Александровной Стефеловской, стали поводом для выяснения отношений, что едва не закончилось трагически.

В дневнике Коллонтай записала:

«Объяснение… происходило в саду. Мое последнее и решительное слово сказано:

— Между нами все кончено. В среду я уеду в Москву. Совсем. Ты можешь делать что хочешь, — мне все равно.

Павел быстро, по-военному, повернулся и поспешил к дому. У меня мелькнуло опасение: зачем он так спешит? Но я медлила. Зачем, зачем я тогда не бросилась за ним? Поднимаясь по лестнице террасы, я услышала выстрел…

Павел лежал на каменном полу, по френчу текла струйка крови. Павел был еще жив. Орден Красного Знамени отклонил пулю, и она прошла мимо сердца».

Некоторые современники полагали, что сама Коллонтай из ревности стреляла в Дыбенко. Но нет никаких оснований подозревать ее в этом. Павел Ефимович долго лечился. Руководство страны и армии сделало вид, что ничего не произошло. Его перевели командовать 5-м стрелковым корпусом в Бобруйск.

В 1923-м они с Валентиной Стефеловской поженились.

Александра Михайловна писала Дыбенко:

«Твой организм уже поддался разъедающему яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый, глаза ненормальные».

Понимая, что ей нужно вырваться из этой жизни, Коллонтай обратилась за помощью к Сталину (см. книгу Аркадия Ваксберга «Валькирия революции»). Ленин, Зиновьев и Троцкий ее не любили. А только что ставший генеральным секретарем Сталин охотно обзаводился сторонниками. Коллонтай была еще очень популярна.

Александра Михайловна записала в дневник:

«Я написала Сталину все, как было. Про наше моральное расхождение с Павлом, про личное горе и решение порвать с Дыбенко. Написала, что меня не удовлетворяет работа в международном Женском секретариате и что мне будет трудно работать в ИККИ с Зиновьевым… Я прошу партию отправить меня на другую работу».

Сталин благожелательно отнесся к просьбе Коллонтай и сохранил это отношение до конца ее жизни.

В мае 1923 года Коллонтай отправили полпредом в Норвегию. Она попросила Сталина позволить Дыбенко навестить ее. Разрешение было дано. Павел Ефимович приехал в Норвегию. Они вновь были близки. Но больше уже никогда не жили вместе. Коллонтай занимала одну дипломатическую должность за другой. Дыбенко делал военную карьеру. В последний раз они виделись в мае 1937 года в Хельсинки.