Русская армия на чужбине. Драма военной эмиграции 1920—1945 гг.

«Русские – великороссы – не могут быть названы коренной этнической группой, так как они, главным образом, оставшиеся в 1915 году (в Польше) царские чиновники и землевладельцы или политические эмигранты. Поэтому центры русской жизни существуют только в городах прежней «конгрессовой» Польши, прежде всего – в Варшаве, как бывшем административном центре, а затем в Петрокове, Ченстохове, Кракове и некоторых городах Варшавского и Люблинского дистрикта. Все это – небольшие колонии с не превышающим ста человек составом и с незначительным числом детей. Уровень их культурной и экономической жизни, в некоторых случаях, очень высок. Несмотря на исконную вражду русских и поляков, они поддерживают доброжелательные отношения с представителями бывшей польской правительственной власти. Их отношение к Германии лояльно»[647]. Без видимой лояльности прожить в условиях нацистской оккупации было практически невозможно, но и среди эмигрантов находились люди, бросавшие вызов немцам.

Неудачи немецкой армии на Восточном фронте заставляли перемещаться значительные массы населения. Многие опасались встречи с наступающей Красной армией, а потому загодя отправлялись на запад. К концу апреля 1944 г. на границе Словакии и Генерал-губернаторства скопилось значительное число беженцев из оккупированной Польши и территорий СССР. В соответствии с договоренностью правительств Германии, Генерал-губернаторства и Словакии последняя обязалась принять украинских, польских и русских беженцев с польских земель. Еще 20 000 беженцев были отправлены в Венгрию и 30 000 человек в Германию[648]. Официальная транспортировка беженцев из Польши в Словакию началась 30 июля 1944 г. С. Л. Войцеховский, Русский комитет и ряд эмигрантов-военнослужащих выехали в Берлин. На местах остались лица, ждущие прихода Красной армии, и те, кто не считал себя скомпрометированным за годы эмиграции и немецкой оккупации.

Весной 1941 г. на территории Германии была проведена неофициальная вербовка белоэмигрантов с хорошим знанием немецкого языка для службы на должностях переводчиков в немецкой армии. Вербовка осуществлялась как армейскими органами, так и Управлением по делам российской эмиграции в Германии (УДРЭ располагалось по адресу: Берлин, Бляйбтройштрассе, 27). Некоторое количество белоэмигрантов прибыло в ряды немецкой армии еще накануне вторжения в СССР, другие в последующие дни. О. А. Гешвенд и ряд его товарищей оказались на фронте при помощи УДРЭ. Некоторые белоэмигранты к началу Второй мировой войны уже приняли гражданство Германии и призывались на воинскую службу в соответствии с законами Третьего рейха. Призванные и завербованные распределялись по различным немецким штабам на должности переводчиков.

В рядах 9-й полевой немецкой армии к осени 1941 г. оказалось 110 эмигрантов – выходцев из России. Достаточно большая концентрация русских в штабах разного уровня рано или поздно должна была привести к созданию полностью русского воинского формирования. Использования местного населения требовала и все ухудшавшаяся для немцев обстановка на фронте и в тылу. Однако непосредственная работа в этом направлении началась лишь в конце июля 1941 г., после издания распоряжения о формировании вспомогательных охранных частей из военнопленных в тыловых областях[649].

«Если это вербовкой можно назвать, то она началась до войны с Советским Союзом. Когда это началось, трудно сказать, но в нашем кругу знакомых в Берлине это узнали не больше недели до начала самой войны. Такие русские добровольцы-переводчики (Dolmetscher) призывали‹сь› из Германии, Франции, Югославии, Бельгии, Польши и люди, бежавшие в 1940 и 1941 году из Прибалтики после того, как Красная армия заняла Литву, Латвию и Эстонию. Переводчиками были и немцы-переселенцы (umgesiedelt) из Прибалтийских стран.

Знания немецкого языка или же русского языка были разные, и, конечно, назначения были разные. Но сами назначения делались при штабе действующей армии. В Берлине для 9‹-й› Армии, которая входила в Средний (или Центральный) фронт[650] (Heeresgruppe Mitte), добровольцев-служащих-переводчиков принимал ротмистр (в немецкой армии Sonderführer «К», что значит, что в ранге капитана, но без звания и чина капитана) Карцев, личный переводчик главнокомандующего 9‹-й› Армией генерал-полковника Штраус‹а›. Карцев имел контакты с бывшими офицерами Императорской и Белой армии и с другими кругами русской эмиграции. Он же имел полное доверие генерал-полковника Штраус‹а› – настоящего представителя старой школы немецкой армии.