Русская Атлантида

Здесь же я попытаюсь ответить на вопрос, каким образом рабы, отказавшись от взросления, удовлетворяют потребность в самоуважении. Которая, повторяю, является самой главной духовной потребностью любого из нас — просто потому, что мы родились людьми.

Уничтожить потребность нельзя. Как-то её удовлетворять нужно.

Но как же рабы это делают?

* * *

Напомню, что учителя и вдохновители русских (они же — их главные исторические враги и притеснители) — средневековые монголы — были одним из самых диких народов на Земле, даже по меркам своего жестокого времени.

Они не имели ни монотеистической религии (в конце своего существования Монгольская империя приняла ислам, но это был уже её закат), будучи самыми грязными язычниками; ни письменности; были кочевым народом. Они ели руками, вытирая жир с рук об одежду, т. е. не имели ни столовых приборов, ни полотенец, не знали никакой гигиены. У них не было медицины и врачей, не было наук.

Их уклад был именно такой, какой всегда был принят в России и назывался «самодержавием». Есть Хан — и всё делалось по слову Хана. Хан — это земной Бог, который всё знает и понимает лучше любого из своих поданных и лучше, чем все они, вместе взятые. Слово Хана — закон, и нет другого закона. Хорошо то, что разрешает Хан. Плохо — то, что неугодно Хану. Безоговорочное послушание слову Хана — это главная норма поведения.

Монголы не умели делать ничего, кроме пастьбы скота и войны. Они не умели даже строить дома, а жили в палатках, сделанных из шкур животных.

Такой это был народ.

В то время, напомню, существовало уже множество цивилизованных народов: китайцы (завоёванные монголами), народы Средней Азии (их также завоевали монголы) и Европы (монголы покорили восточноевропейские народы).

Однако, сталкиваясь с цивилизованными народами, монголы не чувствовали себя ущербными, не смущались тем, что они такие дикие, — и нисколько не стремились меняться. Более того, они гордились собой!

Как им это удавалось?

С их точки зрения, они были «Потрясателями Вселенной» (это самоназвание). Они завоевали всех — и все их боялись. Значит, они — самые сильные и самые лучшие.

Монгол ощущал себя сильным и значительным потому, что он был частью мощной машины разрушения — Орды.

Один из современных философов (к сожалению, я не помню, кто именно) называл это «Ощущением капли, почувствовавшей себя океаном».

Я сам по себе — ничто, крохотная капелька. У меня нет индивидуальности: я такая же, как миллионы других капелек. У меня нет своей воли: я подчиняюсь общему движению ветра и волн, я такая, как все.

Но слитая с другими каплями, я — мощная разрушительная стихия, которой все боятся. Я крушу корабли и топлю людей в пучине. Я необыкновенна и сложна. Я ничто — и я всё!

Вот так научились удовлетворять свою потребность в самоуважении монголы.

Русские восприняли от них эту традицию.

* * *

Нормальный человек — не отказывающийся от взросления — уважает себя тогда, когда соответствует каким-то требованиям, предъявляемым к нему обществом, людьми — и, несомненно, тем требованиям, которые он сам к себе предъявляет. Он сам должен стать каким-то, чего-то достичь. Научиться какой-то профессии, создать семью. Научиться строить отношения с людьми, уважать их и вызывать ответное уважение.

Он сам должен стать каким-то.

Ничего подобного от раба не требуется. Он должен только быть послушным: это главная добродетель беспомощных маленьких детей — и рабов. Больше ничего ОТ СЕБЯ самого раб не требует и не ждёт. И общество, и другие рабы — тоже ничего другого от него не требуют.

Требования же предъявляются не к каждой отдельной капле, а ко всему океану. Не к человеку — а к государству.

Государство должно быть мощным и сильным, таким, чтобы его все боялись. Все — не только внутри, но и вовне. Оно должно быть очень большим.

Откройте карту Монгольской империи и сравните с картой Российской империи (и современной России). Вы увидите, что контуры и размеры очень похожи. Монгольская империя находилась южнее и была несколько больше — но незначительно.

Даже это сопоставление говорит о явном сущностном сходстве.

Сила государства при этом понимается как возможность осуществить любое насилие — где угодно и над кем угодно. Как способность вызывать у всех страх.

Именно перенесение с себя на государство (или Орду) оснований для самоуважения — это главная причина патологического стремления к территориальным захватам, равно присущего и монголам, и русским, — и поразительной жестокости общественного уклада, также одинаково свойственного и тому, и другому социуму.

* * *

Итак, я уважаю себя — не потому, что я какой-то: я никакой, полное ничтожество, подтирка своего начальника.

Но зато — я океан: я — вместе с миллионами точно таких же капелек, песчинок — составляю Великое Государство, которое всем внушает трепет.

«Боишься — значит уважаешь!» — это могли придумать только русские. Если не придумали до них монголы.

Как видим, территориальные захваты необходимы русским для самоуважения. Бесчеловечное, жестокое государство — тоже нужно именно для этого: ведь государство должно вызывать страх.