Русская Доктрина

Попытки свернуть систему социального обеспечения, которые стали предприниматься ныне даже в развитых странах без всякой реальной необходимости и которые преследуют очевидную цель увеличения нормы прибыли, чтобы компенсировать влияние застойности экономики на величину прибыли, прямо и непосредственно связаны с фактом психологического разрыва между “глобальной элитой” и основной массой граждан тех стран, в которых она оперирует.

В высшей степени характерно, что свертывание системы социального обеспечения идет параллельно развитию генной инженерии, достижениями которой, естественно, могут воспользоваться только богатые. Что результаты такого рода экспериментов, отданных в США на откуп частным учреждениям, меняют весь формат развития человечества, угрожая его биологическому единству, признают даже такие поклонники глобальной элиты, как Бжезинский.

И все же не нужно преувеличивать значение феномена “глобальной элиты” и ее способность влиять на будущее развитие событий. Глобальная элита – это на самом деле западная элита, с контрольным пакетом акций в руках у американской элиты. В нее допущены “с целью придания глобального облика” некоторое количество представителей других региональных элит. Но это никого не обманывает. Погоды они не делают.

Однако пик влияния “глобальной элиты” на мировые дела позади. Во-первых, стремительно растет влияние на них китайской элиты, и тут “глобальная элита” ничего сделать не может. Во-вторых, Запад втянулся в войну с мусульманским миром. С победой в этой войне ничего не получается. Приемлемого компромисса с мусульманами за счет России Западу достигнуть не удастся. Если Россия или ее сколько-нибудь значительная часть станет мусульманской страной, это приведет лишь к дополнительному сдвигу баланса сил в пользу мусульманского мира. В-третьих, “глобальная элита” раскалывается. Она уже раскололась под давлением экономических интересов на европейский и американский фрагменты, отношения между которыми отнюдь не идиллические (отсюда конфронтация доллара и евро). Японцы ожидают лишь момента, чтобы вырваться из американских “объятий”. Наконец, фактом стал раскол американской элиты. Республиканцы и демократы – это уже не просто партии, это враждебные сообщества, представляющие по преимуществу интересы “старых” и “новых” американцев, которые в условиях загнанной в тупик стагнации экономики США согласовать невозможно. “Глобальная элита” в своем современном виде – продукт конфликта СССР и США, толкнувшего несоциалистический мир, и прежде всего Европу, в объятия США. Исчез СССР – исчезнет и “глобальная элита”. Чтобы возникла действительно “глобальная элита”, нужно сломать все основные цивилизационные модули. Но в современных условиях это нереально, что прекрасно показано еще в книге С. Хантингтона “Столкновение цивилизаций”, вышедшей в свет более 10 лет назад.

Для России, для российской элиты отсюда следует простой вывод: не нужно принимать всерьез болтовню о глобализации и о “глобальной элите” и, тем более, приносить себя в жертву “глобализации”, которую постигнет такая же участь, какая постигла опыты в области “коммунистического строительства”.

Глава 3. ИТОГИ 15 ЛЕТ РЕФОРМ

Что за экономику мы “построили”

1. Размеры упущенных возможностей

В середине 80-х годов XX века Россия была одной из наиболее индустриально развитых стран мира. Промышленное производство России составляло около 50% от уровня США, а в расчете на душу населения – около 75% и соответствовало уровню промышленного производства на душу населения в США в первой половине 70-х годов. По СССР в целом промышленное производство на душу населения составляло в середине 80-х годов немного меньше – 70% от американского уровня. Здесь уместно напомнить, что и сегодня, после огромного падения промышленного производства, Россия входит в число восьми промышленно развитых стран.

Население России–СССР, однако, не отдавало себе отчета в том, что оно живет в одной из наиболее развитых стран, как и сегодня оно не понимает, что Россия все же промышленная страна и ее экономику никак нельзя сравнивать с экономикой Португалии, которую кое-кто склонен рассматривать в качестве недостижимого идеала.