Русская Доктрина

Только в конце Второй мировой войны США сменили протекционистскую политику на политику свободной торговли и в 1947 г. начали активную борьбу за сокращение тарифных и нетарифных ограничений в торговле через Генеральное соглашение о тарифах и торговле (ГАТТ). Именно в тот период, когда экономика основных конкурентов оказалась разрушенной в результате войны, Соединенные Штаты стали страной с самыми низкими торговыми барьерами и, желая закрепить свое положение единоличного экономического лидера (в начале 50-х гг. на США приходилось 40% мирового производства), выступали за создание свободного мирового рынка.

Во Франциипроведение активной протекционистской политики связано с именем Ж.Б. Кольбера, который в 1660–1680-е гг. фактически контролировал всю внутреннюю политику страны. Проводившаяся им экономическая политика, получившая впоследствии название “кольбертизм”, являлась разновидностью меркантилизма и заключалась в обеспечении активного торгового баланса путем поощрения промышленности, создания мануфактур, увеличения вывоза промышленных изделий и ввоза сырья, сокращения ввоза готовых изделий иностранного производства. В 1667 г. Кольбер ввел новый таможенный тариф, резко повысивший пошлины на ввоз иностранных товаров. По его инициативе были созданы монопольные компании для внешней торговли. Кольбер санкционировал масштабное государственное финансирование работ по строительству и улучшению дорог, каналов, по многократному увеличению численности судов торгового и военного флота. Все эти меры оказались эффективным средством ускоренного хозяйственного развития и упрочения экономической мощи Франции.

Протекционизм был использован для ускоренного развития промышленности в Россиив период правления Александра III. Протекционизм был центральным звеном политики Бисмарка в Германии. В XX веке после Второй мировой войны протекционизм продуктивно использовали для целей индустриализации Япония, Южная Кореяи многие другие страны.

Так что испытывать комплекс неполноценности России нет никаких оснований. Продуманное использование протекционистских мер может на нынешнем этапе послужить целям развития российской экономики. А вот “скороспелое” членство в ВТО никаких выгод нам не сулит, но зато может принести только непоправимый экономический ущерб.

Очевидно, что успешно конкурировать на глобальном уровне можно лишь хорошо подготовившись к этому. Представим на боксерском ринге поединок между чемпионом-профессионалом в тяжелом весе и новичком-любителем, да еще и в более легкой весовой категории. Исход такого поединка предсказать нетрудно. Да и вряд ли его можно признать “спортивным”. Это скорее из разряда “избиения младенцев”.

Поэтому суть протекционизма состоит не в организации защиты отечественного бизнеса раз и навсегда, не в постоянном и тотальном ограждении его от иностранной конкуренции, а в тщательном создании условий подготовки его к глобальной конкуренции. Так было всегда, но особенно актуальным стало в современных условиях глобализации экономики.

6. Интеграционные приоритеты

Интеграция никогда не является самоцелью. Целью интеграции, к которой стремятся глобалисты, состоит в создании мировой рыночной системы с уровнем интегрированности, примерно соответствующим уровню интегрированности экономики Британской империи в конце XIX века или экономики США сегодня, с концентрацией 70–80% активов несельскохозяйственного сектора экономики в руках нескольких десятков ФПГ и нескольких сот корпораций. Инструмент решения этой задачи – неолиберальная экономика.

Вот потому, как только была запущена неолиберальная машина, так и начался процесс слияний корпораций и банков, и он продолжается до сих пор. Все потенциально конкурентные экономики в той части, в какой их нельзя взять под контроль, попав в неолиберальную мельницу, “сами собой” разрушаются.

Эта программа могла быть осуществлена наиболее эффективно при остановке экономического роста. Соответственно заговорили о прелестях “нулевого роста”, о том, что все должны подписывать “Киотский протокол” (кроме США, разумеется), чтобы этот рост можно было вернее остановить.

Поскольку в России есть сторонники этой программы из числа тех, чьи состояния благополучно переведены за рубеж, напомним, что вся эта затея уже лопнула – в первую очередь потому, что Китай уже нарастил свою экономическую массу до уровня экономической массы США и Европы и продолжает быстро ее увеличивать, демонстрируя всему миру преимущества регулируемой (а в Китае она еще и планируется) экономики развития над неолиберальной экономикой перераспределения.

Россия уже залезла в неолиберальную экономическую мясорубку, и ее толкают в эту мясорубку дальше (вступление в ВТО).