5«Не нужно знать интимную биографию Чехова, чтобы видеть, что пору так называемого “идейного брожения” он никогда не переживал. На всем пространстве его сочинений, где, кажется, нет ни одной подробности русской жизни так или иначе не затронутой, вы не найдете ни одного описания студенческой сходки или тех принципиальных споров до бела дня, которые так характерны для русской молодежи».
6Из письма А. П. Чехова А. Н. Плещееву от 23 января 1888 г.
7Из письма А. П. Чехова А. Н. Плещееву от 4 октября 1888 г.
8 Своеобразно сложились у Чехова отношения с Гл. Успенским. Знакомство этих двух современников не перешло в дружескую связь, как у Чехова с Короленко. В. Г. Короленко рассказал в своих воспоминаниях, как он попытался однажды сблизить Чехова с Успенским и Михайловским и как эта попытка не удалась. Глеб Иванович сдержанно молчал, Чехов тоже «инстинктивно» сторонился Успенского, и они разошлись «несколько холодно, пожалуй, с безотчетным нерасположением друг к другу»: «Теперь я понимаю, что веселость тогдашнего Чехова, автора “Пестрых рассказов”, была чужда и неприятна Успенскому. Сам он когда-то был полон глубокого и своеобразного юмора, острота которого очень рано перешла в горечь».
9Эти слова зафиксированы в книге: Александрович Ю. Истории новейшей русской литературы. 1880–1910. Часть первая. М.: Сфинкс, 1911. С. 197.
10Из письма А.П. Чехова А. С. Суворину от 14 октября 1888 г.
Г. Г. Сатовский-Ржевский.
1 Имеются в виду мемуары Вл. И. Немирович-Данченко под названием «Чехов», которые впервые были опубликованы в его же книге «Из прошлого», вышедшей в 1936 году в Москве.
2 Неточная цитата из рассказа А. П. Чехова «Детвора» (1886). В подлиннике: «Вчера входит к нам в детскую, а я в одной сорочке… И мне стало так неприлично!»
3По свидетельству К. Чуковского, «себя самого Чехов величал в своих письмах то Гунияди Янос, то Бокль, то граф Черномордик, то По-всекакий, то Аркадий Тарантулов, то Дон Антонио, то академик Тото, то Шиллер Шекспирович Гете.
Клички раздавались родным и приятелям, так сказать, на основе взаимности. И например, его брат Александр, в свою очередь, называл его Гейним, Стамеска, Тридцать три моментально. Для Щеглова он был Антуан и Потемкин, для Яворской – адмирал Авелан».
4Об этом эпизоде упоминает М. Горький в своих воспоминаниях о Чехове.
5Из воспоминаний В. Н. Ладыженского. В оригинале: Караси мои здравствуют и уже настолько созрели, что хочу дать им конституцию.