Русская фантастика 2005

— Настя, Настя! — Игорь взял девушку за плечо. — О чем ты говоришь? Что за ерунда? Какие колдуны? Какая формула?

— Моя мать прокляла меня, — бесцветным голосом продолжила Настя. — Случайно! Конечно, случайно, она не понимала, что творит, но теперь никто не в силах отменить действие формулы. Я помню этот день. Я помню, как испугалась, услышав ее слова. — Девушка взяла бокал, на котором остался след чужой помады, и сделала глоток сока. — Я плакала всю ночь. — Еще один глоток. — Я плакала очень тихо, под одеялом, чтобы никто не слышал. — Настя поставила бокал на стол. — А утром пришел старик, Сан Саныч, и увел меня с собой. Ребенку, носящему материнское проклятие, запрещено оставаться в родном доме.

— При чем здесь старик? — нахмурился Тареев.

— Сан Саныч обязан заботиться о нас. Таково его наказание.

— За что?

— Он подарил формулу людям. — Девушка помолчала. — За это ему никогда не будет покоя.

Тареев покачал головой, огляделся — к счастью, слова Насти не долетали до соседних столиков, — и спросил:

— Вечно?

— Сан Саныч дает нам кров, ворует для нас еду и одежду. Он обязан заботиться о детях, которые прокляты из-за него.

Игорь посмотрел на красный ободок на стекле бокала.

— Ворует еду?

В памяти всплыла вчерашняя сценка в кафе: «Официант, где мой бифштекс?» А глаза Тареева нашли надкусанное пирожное.

— Мы имеем право только на проклятую пищу, только на проклятую одежду… — Настя опустила голову. — У меня никогда не было платья, купленного для меня, понимаешь, именно для меня! Все, что приносит Сан Саныч, — чужое. Проклятое воровством. Мы не имеем право ни на одну чистую вещь. — Она подавила рыдания, глубоко вздохнула и совсем тихо закончила: — Прости, что я к тебе пришла.

Бред бред, девчонка явно больна! Шизофреничка! Плюнуть и бросить! Как там говорил Сан Саныч: «Бегите изо всех сил, когда встретите свою вторую половинку»? Вторую половинку!

Тареев закурил сигарету и посмотрел на Настю. На недопитый сок в бокале, испачканном чужой губной помадой, на надкусанное пирожное, на дешевое платье. Моя вторая половинка? Вчера он равнодушно наблюдал за истерикой Марины, а сегодня всерьез выслушивает идиотский рассказ Насти. Моя вторая половинка? «Бросить?» Игорь понял, что не уйдет, что не оставит девочку. И вряд ли Настя больна. Судя по всему, ей искусно внушили эту историю. Внушили качественно, профессионально, чувствуется рука опытного психолога. Сан Саныча, например.

— Ты мне не веришь? — Девушка в упор посмотрела на Игоря.

Он нежно провел пальцами по ее щеке.

— Я не уйду.

И увидел, как вспыхнули ее глаза. Можно ли подделать такой огонь?

— Я хочу во всем разобраться. — Тареев понял, что не только не уйдет, но никогда больше не отпустит Настю. Больна она или обманута — он хочет смотреть в ее глазя, всю жизнь. Вторая половинка.

— Сейчас поймаем такси, и ты поедешь ко мне домой, — приказал он, торопливо царапая на вырванном из записной книжки листке. — Вот ключ. Записку отдашь охране, и тебя пропустят.

Она безропотно взяла ключ, обрывок бумаги. Кивнула.

— Хорошо.

— Я приеду вечером, поужинаем и решим, что делать дальше.

— Я не могу есть то…

— Да, я помню… Я украду для тебя еду.

— Не волнуйся, Гарик, если за девочкой что-нибудь есть — узнаем в два счета. — Петр Круглов, когда-то однокашник Тареева, а теперь майор милиции, весело посмотрел на старого друга. — А все-таки, к чему такие сложности? Раньше ты досье на подружек не собирал.

Игорь задумчиво посмотрел на бокал, с которого эксперты Круглова сняли отпечатки пальцев Насти. Посмотрел, помолчал и коротко ответил:

— Странная она.

— Наркотики принимает?

— Вроде нет.

— Ключи от квартиры просила?

— Э… Я сам их дал.

Круглов удивленно поднял брови:

— А как же Марина?

Петр был хорошим другом, очень хорошим и достаточно близким, но сейчас Игорь не испытывал желания рассказывать о своей личной жизни кому бы то ни было.

— Марина э-э-э… все знает.

От более развернутого ответа Тареева избавил мелодичный перезвон компьютера — пришел ответ на запрос. Круглов, понявший, что Игорь не собирается откровенничать, выразительно покрутил пальцем у виска и уставился в монитор.

— Та-а-ак, Анастасия Крючкова. — Резко замолчал. Быстро пробежал глазами текст, нахмурился и жестко посмотрел на Тареева.

— Откуда ты знаешь эту девочку?

— Она преступница?

— Она числится среди пропавших без вести.

— Мне передали визитку, Игорь Александрович. — Елена Крючкова внимательно посмотрела на Тареева. — Конечно, я слышала о ваших успехах, но, если мне не изменяет память, у нас не было совместных проектов. — Она чуть улыбнулась. — И не будет.

Крючкова держалась с потрясающим самообладанием и великолепно выглядела: ухоженное лицо, идеальная прическа, тщательный маникюр и немножко драгоценностей. Дорогая женщина в дорогом санатории, дорогая женщина в косметологической клинике… Но Тареев знал правду: дорогая женщина безнадежно больна. Из ЦКБ ей не выбраться, и развязка может наступить в любой день, в любую минуту.

— Елена Сергеевна, я просил о встрече, чтобы поговорить о вашей дочери.

— О Вере?

— О Насте.