РУССКАЯ ФАНТАСТИКА 2006

Когда я увидел, как пулемет “мусорника”, нимало не мохая, аннулировал пару трудящихся, зазевавшихся на рекламный “голяк”, я забыл о коленках. Мало того, я падал на четвереньки даже в обитали, куда “мусорник” в общем-то не заглядывает.

Рядом со мной кто-то начал ругаться, я медленно повернул голову: седой старик, потирая ушибленную ногу, перебирал все, что мог вспомнить из крепкого арго.

Я снова привел лицо в должное положение и услышал, что ментовский “мусорник” вылетел из-за угла с Пелевинского пролета. Раздалось несколько вскриков. Я машинально сосчитал их - намного ли прибавилось работы. Раз, два… Пара. Ну, ничего. Займет полчасика.

Еще останется время до того, как придет Севка Прошкец, поковыряться в подвале с гитарой. Он хоть и секретарь, но вполне неплохой четэ.

Я прислушиваюсь, не скосил ли “мусорник” еще кого на моем участке, но звука падения больше не слыхать. Значит, сегодня всего два.

Два покойника - не так уж много. Быстро управлюсь. До ночи “мусорник” больше не появится. А ночью народу на улицах мало, так что можно и поспать часов до пяти, потом собрать ночных, чтобы толпы трудаков шли на смену по чистому, и поспать еще до десяти. Все равно до этого времени нет смысла заниматься уборкой - полусонные трудаки так и валятся под лазерным пулеметом. Я, честное слово, удивляюсь, какие люди тормоза. Аннулятор, он же не школьный и не тренировочный! Он же сразу насмерть. И на вторсырье. Говорят, что Матрица всех ждет, Матрица всем мать и отец, и там даже лучше, чем здесь. Но тогда неясно, почему тогда все люди не пойдут туда строем?

Хотя я помню. Была у меня мысль умереть. Очень любопытно было - как там. Но потом меня остановило вот что. Фимоза приволокла запрещенный фильм про море. И у меня мечта появилась. Я подумал, что сначала туда, на море как-нибудь, а потом уже обратно в Матрицу. Хотя умные люди говорят, что Матрица и море практически одно и то же.

Нет-нет. Сегодня неплохой день. Среда. Вот по понедельникам после воскресных злоупотреблений “краснотой” заваливают весь тротуар. Хорошо, что ментовский аннулятор варит придурков целиком, не разворачивая в кровавый фарш, как старинные пули. Я видел кучу картинок на сайтах по истории - тошнить тянет с этого зрелища.

Некоторые говорят, что раньше было лучше, но я считаю, что живу в самое гуманное время. По крайней мере, для дворников. Бывает, конечно, при падении кто-нибудь расквасит нос или выронит банку с соком, иногда обгадятся, что особенно непонтово, но на это есть сандуш, которым я управляю по всей длине квартала номер двести пять. Нажимаю кнопочку на “911-браслете”, и мощные плоские струи, бьющие в микронах от поверхности тротуара, так отдраивают стеклон, что он ненадолго превращается в зеркало. Раньше, когда Москва еще не занимала половину всей Земли, тротуары закатывали асфальтом. Я видал фрагмент такого тротуара на историческом бульваре под Лубянкой. Дерьмо дерьмом. А уж кровищу от него отмыть - нечего и думать.

Подняв в воздух пыль и пустые упаковки от пищевых таблеток, воздушная волна унеслась дальше, и сирена, отражаясь от чугунного потолка перекрытия, провыла отбой.

Я поднял голову, не особенно спеша занять вертикальное положение, чего не скажешь об остальных прохожих. Они ругались и торопились возобновить прерванную на несколько минут жизнь.

Прикинутая по местным меркам КСР менвизмен процедила сквозь стиснутые зубы какое-то модное верхнее ругательство, поправила прическу и остановилась у бордюра в ожидании такси. Я оценил ее взглядом с ног до головы и подумал, что если бы она была нормальным парнем, то я бы с ней не отказался. Красивые мужественные губы, фигура неплохая. Севка ей уступает процентов на двести. Эта наверняка у лифтов по ночам стоит. Иначе откуда такой прикид? Или “коричневым” торгует? Да нет, слишком беззаботный вид. У маронов всегда глаза бегают, если они не под кайфом.

Иногда я завидую КСР, но потом понимаю, что если бы я делал секс не тогда, когда мне хочется, а когда скажут, мне бы это не понравилось. Поэтому соглашаюсь быть нищим дворником. Дворники нужны.