Русская фантастика 2012

Пришел черед пискливых дудок и звонких тамбуринов, обе команды вышли на поле. Жрецы вынесли высокую корзину, поклонившись, поставили ее перед Экатлем. Бог ветра опустил в корзину руку и под оглушительный рев жителей Палаткуапи вынул тяжелый мяч из плотного каучука. Мяч был окрашен в голубой цвет и символизировал планету, поставленную на кон. А смертные рукоплескали не умолкая. Им было невдомек, что их жизни висят на волоске; что, если команда Экатля проиграет еще раз, цицицими вернут Дому Большого Отдыха первозданный вид, потому что он нужен им таким — безжизненным с точки зрения смертного. Хопи было невдомек, что их мир принадлежал изначально цицицими, что благодаря вечному соперничеству и неконтролируемым опытам молодых избранных Дом Большого Отдыха обзавелся голубыми океанами и зелеными лесами, в которых раздольно и животным, и птицам, и гадам, и людям. Но на планете сохранились пассивные механизмы соперников качина, при помощи которых ситуацию легко повернуть вспять. Материк, на котором процветает Палаткуапи и другие города империи майя, покрыт непроходимыми джунглями, но производимый растениями кислород поглощают находящиеся там же жуткие болота. Если баланс сил сместится, болота навсегда отравят сероводородом воздух над континентом. Неизмеримые запасы тяжелого газа скрыты и под водой, в океанах, в которых на глубине процветают и эволюционируют создания, столь же близкие цицицими, как смертные люди близки качина. Не зная сна и отдыха, они ждут приказа своих покровителей, дабы выйти на поверхность и превратить в грязь и слизь то, что останется от любимчиков качина. Кажется, что Дом Большого Отдыха устойчив и нерушим, но достаточно одного толчка, чтобы перевернуть его вверх ногами. Равновесие хрупко, благополучие — иллюзорно; то, что смертные принимают за проявления стихии, на самом деле — действующие планетарные технологии тех, кому подчиняется материя и энергия. И не всегда ими управляют качина — учителя и защитники.

Для команды Экатля игра началась из рук вон плохо. Тяжелый мяч взлетел над полем, его принял головой старший игрок хопи. В момент, когда мяч соприкоснулся с переносицей смертного, все, несмотря на стоящий гам, услышали громкий хруст. Вообще, сломанные носы в тлачтли — дело обычное, но такая травма в самом начале состязания — это серьезное препятствие для стремящихся к победе. Старший игрок продолжал бегать по площадке, но с каждым ударом сердца он терял кровь и слабел на радость клыкастым тотонакам.

Игра шла по строгим правилам: до мяча запрещалось дотрагиваться кистями рук и ступнями, нельзя было позволить ему коснуться земли дольше, чем на мгновение. Очки терял тот участник команды, который не мог послать мяч на половину площадки противника. Особым шиком считалось забросить каучуковый шар в каменное кольцо, прикрепленное к опоясывающей площадку балюстраде.

Богам запрещалось помогать своим командам. Поэтому Экатль лишь ободряюще улыбался и пил воду кувшин за кувшином.

Игроки отбивали мяч бедрами, коленями, локтями, плечами. Они кидались навстречу шару и врезались в него бурыми от налипшей пыли лбами. Вскоре старшего игрока хопи унесли с площадки расторопные слуги. Но Экатль немного успокоился: у двоих из тотонаков были сломаны носы, а еще один не переставал выплевывать обломки зубов; песок на их стороне стал влажным от пролившейся крови. Цицицими переговаривались друг с другом, соприкасаясь сверкающими шлемами. Уомочинкин, городской правитель, взобравшись с ногами на каменную скамью, подпрыгивал вместе с мячом. Дымчатая друза переливалась на солнце — Совет Множества наблюдал за поединком команд.

Через непродолжительное время хопи забросили мяч в кольцо, а тотонаки лишились сразу двух игроков.

Глядя, как окровавленных людей-ягуаров уносят в тень, Экатль подумал о том, что качина с цицицими могли в своем противостоянии уничтожить планету и еще уйму миров Множества в придачу. Им была подвластна энергия элементарных частиц материи, энергия частиц света, энергия расширяющегося Множества и энергия времени. Если бы их конфликт вышел за пределы этой площадки, многим звездам пришлось бы погаснуть, а реке времени — выйти из берегов. Но им удалось обуздать собственное всемогущество и препоручить судьбу планеты двум командам игроков.

— В прошлый раз, Змей, ты проиграл, — обратился Голеад к богу ветра, — и я позволил матчу-реваншу состояться. Сегодня пришел мой черед просить отыграться.

Экатль сидел среди игроков своей команды. В его присутствии человеческие кости срастались сами собой, омертвевшие ткани оживали и восстанавливались. На бледные, почти зеленые лица хопи возвращался румянец, они моргали и чуть слышно шипели — человеческой речью игроки не владели.

— Голеад, Голеад, мой старый враг… — Экатль поднялся на ноги. — Между избранными все должно быть честь по чести. Если моя команда выиграет снова, ты уберешь из Дома Большого Отдыха свои сероводородные хранилища и всю дрянь, что расплодилась в них. Более того, ты положишь конец притязаниям цицицими на эту планету.