Русская фантастика 2017. Том 2

После разгрузки бригантины и ужина они засели в большой комнате с вечерним чаем. Девушка отрезала огромный ломоть белого хлеба, намазала малиновым вареньем, протянула папе. Сама забралась с ногами в кресло с чашкой в одной руке и баранкой – в другой.

– Значит, тебя все-таки призовут? – спросила она, откусывая кусок.

Отец кивнул.

– С вероятностью процентов семьдесят.

– И дядю Кемала, и дядю Роквелла тоже?

– Да, всех нас. Более того – со всей Данты.

Эсфирь погрустнела.

– Все так серьезно?

– Похоже, да. Вряд ли Зенор оставит нас в покое.

– Но почему? Зачем обязательно надо воевать? Договорились бы как-нибудь. Мы бы продавали им все нужное подешевле, например.

Отец снисходительно хмыкнул.

– Эсти, тебе скоро шестнадцать, а ты у меня еще такая маленькая. Сама подумай, какой им смысл договариваться с Дантой, если можно взять даром? Доходы от выкачки наших ресурсов во много раз перекроют расходы зенорийцев на вооружение. Они же не станут беречь чужую планету, налетят как саранча. Мы сейчас слабее, а Центру абсолютно все равно, что происходит на окраинах галактики. Наша возможная война для них всего лишь небольшой местечковый конфликт. Центру наплевать, кто будет управлять Дантой, пусть бы и зенорийцы, главное, чтобы налоги платили вовремя.

– Но у Данты есть мы. Даже несмотря на то, как люди к нам относятся… А ты будешь воевать?

– Если скажут.

Эсфирь отложила баранку, поставила чашку на столик, пересела к отцу и обняла его за шею.

– Только, пожалуйста, береги себя.

– Конечно, – улыбнулся он. – И не грусти раньше времени. Давай о другом, расскажи-ка мне, что это за молодого человека ты тут завела в мое отсутствие?

Девушка улыбнулась в ответ – вышло довольно смущенно, – махнула рукой.

– Он не мой парень, просто помогает со шхуной. Сам сжег, а теперь вот…

– Ну-ка, ну-ка, давай подробнее, – заинтересовался отец.

– Да что там, навязался на мою голову. Ты хоть научи его доски для обшивки правильно выкраивать, а то рвется в бой, а уметь ничего не умеет.

Отец посмотрел на дочь сквозь хитрый прищур.

– Эсти, я-то научу, но ты будь поосторожнее. Мало ли чего этому другу от тебя нужно.

Девушка отчаянно замотала головой.

На следующее утро Эсфирь представила Джея папе.

– Феликс Лита, – сказал мужчина, протягивая руку.

– Корабел Феликс Лита, – добавила дочь не без гордости в голосе.

– Джером Танино, – Джей протянул в ответ свою.

– Танино? – переспросил корабел. – Тот, что контр-адмирал?

Парень немного замялся.

– Это мой отец.

Феликс пробормотал невнятное.

До обеда все втроем работали на шхуне. Феликс терпеливо объяснял парню, что перед мачтой и после нее устанавливают усиленные шпангоуты, по границам вырезов в палубе бимсы большего сечения, ватервейс изготавливается из твердых пород дерева, а пазы палубы обязательно конопатят.

Джей старался. Эсфирь иногда украдкой подсматривала за ним и видела, как, высунув от усердия кончик языка, он шкурит очередной брус или высчитывает нужный ему размер доски. Тогда она улыбалась и почему-то алела ушами – сразу приходилось делать вид, будто ей очень жарко.

Потом они обедали, Эсфирь достала кастрюлю с наваренным еще с вечера овощным супом и пыталась запихнуть в отца и Джея тройную порцию. Небольшой отдых – и вновь за работу.

Конечно, Джей не мог строить так, как они с папой. Он не чувствовал потоков и не мог влить в каждую новую доску капельку силы, но то, что умел, делал на совесть. А уже Эсфирь проводила вечером ладошкой по дереву, с которым работал Джей, и рассыпала жемчужинки из своего ожерелья.

Недели две, без выходных, трудились не покладая рук. Девушке даже стали нравиться дни, когда отец исчезал по делам, оставляя ее с Джеем вдвоем. Она, конечно, всячески язвила и подкалывала добровольного помощника, но однажды пришлось признаться себе – ей приятно, если утром она открывает дверь, а он уже ждет у порога или, смастерив нехитрую игрушку на веревочке, гоняет по двору кота.

В воскресенье отец опять уехал, а день выдался настолько жарким, что девушка сама предложила плюнуть на работу. Джей откликнулся идеей собрать корзинку с бутербродами и устроить пикник в ближайшей рощице. Подумав не дольше трех секунд, Эсфирь согласилась.

В рощице было зелено и прохладно, воздух щекотал ноздри запахами разнотравья, лесной земляники, а над всем этим витала смолистая нотка хвои. Джей и Эсти, объевшись хлебом и холодным печеным мясом, лежали на покрывале, брошенном под ствол черешчатого дуба. Болтали обо всяких пустяках.

Эсфирь попросила первой.

– Джей, а расскажи мне о своем папе?

Парень удивленно хмыкнул, вынимая изо рта травинку.

– Что рассказать?

– Да все. Сколько ему лет, сколько детей – ты говорил, у тебя есть братья, – как он стал адмиралом?

– Ну, ему пятьдесят пять. Контр-адмиралом стал в сорок шесть, я тогда был еще маленький. Элементарно дослужился, никаких подвигов вроде особо не совершал. Хотя… он какое-то время провел на границе, зенорийцев усмирял. Но это я только по рассказам знаю. Братьев у меня двое, оба старшие, оба военные. Что еще…

– А почему ты не пошел в военный колледж?