Русская фантастика – 2018. Том 1

Собранные под одной обложкой рассказы Остапенко превышают некую предельно допустимую концентрацию чувства. Она безжалостно подвергает читателя эмоциональной бомбардировке, причем не жалеет для этого черных красок.

К сожалению, достоверность описываемых событий автора заботит мало. Например, в рассказе «Полтюбика жидкой удачи» (2006) цивилизация, овладевшая технологией межзвездных полетов, колонизирует планету лишь потому, что там обнаружены «залежи нефти». А вот «Ромашка» (2005) – лучший рассказ сборника, способный сделать имя любому молодому автору, и отличительная его черта – как раз наличие хорошо проработанной идеи, заставляющей отступить на второй план чувства (читай – страдания) персонажей.

Впрочем, увлеченность некоторых авторов эмоциональными игрушками следует признать не особенностью стиля, а следствием возраста. Представители «цветной волны» начали публиковаться рано (у большинства их старших коллег путь к читателю занял куда больше времени).

Благоприятствовало становлению «цветной волны» и последующему «воспитанию чувств» обилие фантастических журналов. Для молодых авторов предоставляли свои страницы и лучший отечественный журнал фантастики «Если», возглавляемый Александром Шалгановым, и склонный к подчеркнуто литературной и экспериментальной фантастике журнал Бориса Стругацкого «Полдень, XXI век». Привечали писателей и киевская «Реальность фантастики», и московский «Мир фантастики». Отдельно стоит отметить кировоградский журнал «Порог», издаваемый усилиями Алексея Корепанова.

Велика заслуга и издательства «Снежный ком». Именно в «Снежном коме», с легкой руки издателя Эрика Брегиса, вышли несколько книг молодых писателей, представляющих новое поколение в отечественной фантастике. В числе этих изданий и уже упомянутый сборник «Цветной день», и предшествующая ему антология «Гофра» (2006).

Относительная легкость первых публикаций сыграла едва ли не решающую роль в появлении «цветной волны», движимой, в общем-то, юношеской энергией и свежестью чувств, которые могли бы и иссякнуть, будь дорога к читателю подлиннее. Хотя есть примеры и более зрелого подхода к тексту. Например, в сборнике «Цветной день» таковы произведения Ларисы Бортниковой, Татьяны Томах, Натальи Фединой.

Одного автора из этой когорты следует выделить особо. Произведения писательницы, теперь известной под псевдонимом К. А. Терина, отличаются точностью психологических этюдов и, что называется, «цепляют», задевают за живое. Будь то дебютный рассказ «Панкратов и бездна» (2007) или «Черная дыра вместо сердца» (2014). Показателен для творчества К. А. Терины, да и для «цветной волны» в целом, рассказ «Я, Крейслауф» (2014), описывающий загадочно одинаковых созданий – Крейслауфов. Причины и обстоятельства их появления на свет, предназначение остаются за кадром или размыты, а история сосредоточена на любовных переживаниях одного из Крейслауфов. Элегическая зарисовка «Юмико» (2013) и трогательная история, изложенная в рассказе «Бес названия» (2016), также не оставляют читателей равнодушными.

Мощный эмоциональный заряд несут и тексты Владимира Данихнова – одного из самых ярких и талантливых писателей из «цветной волны». Он одинаково уверенно чувствует себя и в чистом жанре, и в максимально приближенных к мейнстриму произведениях наподобие романа «Колыбельная» (2013). Но вот читать его тексты тяжело: мрачные, пессимистичные, депрессивные, они рассчитаны на читателя, готового оказаться в зоне дискомфорта и склонного к упражнениям в мизантропии. А ведь несколько лет назад критик Дмитрий Володихин, рассуждая о перспективах авторов «цветной волны», именно Данихнову пророчил успех у массового читателя[14].

Едва ли можно назвать большую противоположность сказочным произведениям Дмитрия Колодана, чем книги Данихнова. И это художественное противопоставление обернулось настоящей литературной дуэлью, когда в финале премии «Дебют» в 2012 году оказались «Девочка и мертвецы» (2010) Владимира Данихнова и «Время Бармаглота» его соперника.

Награда досталась Дмитрию Колодану. Любопытно, что «Время Бармаглота» – текст для писателя нехарактерный: более брутальный и иногда даже натуралистичный. Однако после этой повести выхода Колодан продолжил обживать уже хорошо знакомые его читателям литературные территории, а вот траектория Данихнова как автора представляется более интересной – он прибавляет от книги к книге. Так, «Колыбельная» вошла в шорт-лист «Русского Букера»[15] – неожиданный результат для романа, живописующего уголовно наказуемые злодеяния маньяков и серийных убийц.

«Отрубленные пальцы, обглоданные лица» и другие жуткие подробности нужны писателю для того, чтобы пробить броню цинизма у читателя, обратить его внимание на привычную обыденность и банальность зла. Работает на эту задачу и стиль автора. Сухая, «повседневная» манера изложения нет-нет, да и споткнется, ломая фразу нарочито неуместным словом или оборотом.