Русская фантастика – 2018. Том 1

– И что же, – сказал эльф после долгого и довольно зловещего молчания, – вы собираетесь разнести по наследникам все кости, которые попали к вам в руки?

– Да нет, конечно, не все. На такое и жизни не хватит. Только тем, кого отец мне назвал. Тем, кого он почитал наиболее достойными. Вот как род вашего батюшки, великого драконоборца.

Эльф склонил голову. Он то ли размышлял, то ли так скупо отдавал дань уважения последней воле мастера Заркина. Потом посмотрел на Тэйрина и вдруг почему-то – на Кирри, заставив того подпрыгнуть от неожиданности. Ух, глазищи!

– Нашим народом, – глухо сказал эльф, – гномий народ издревле презираем. Но теперь мы видим, что и в гномьем народе есть истинно эльфийские черты: глубокое благородство и почтение к праху усопших. Мы удивлены и польщены. Мы признаем, что в презренном гномьем народе встречаются не только большие мастера, но и большие души.

Закончив изрекать этот сомнительный комплимент, эльф еще раз наклонил голову – на сей раз это был уже почти настоящий поклон. Тэйрин, в свою очередь, тоже низко поклонился, и Кирри поспешил последовать его примеру.

– Вас накормят, напоят и отпустят завтра поутру, – добавил Аскандриэль напоследок. – Сегодня гномы – наши гости. Пребывайте в мире.

И он не соврал: их накормили от пуза и напоили вдоволь, хотя терпкой эльфийской амброзии Кирри предпочитал крепкую гномью брагу. Но выбирать не приходилось, и, завалившись спать на пуховой перине, Кирри вздохнул с облегчением.

– Уф! – сообщил он Тэйрину, растянувшемся на соседней кровати. – Я уж думал, не сносить нам голов. Этот эльф так на вас зыркал – глядишь, прямо там с потрохами съест. А с виду вежливый такой!

– Она, – проговорил Тэйрин из темноты. Гномы не захотели зажигать холодные зеленые лампы эльфов и лежали теперь в полном мраке.

– А? – переспросил Кирри.

– Это не он, а она. Аскандриэль, дочь драконоборца Гелендиона, сестра наместника Исгадрииля, который стер с лица земли гномью столицу шестьдесят лет назад. И сам там полег. На куски порубили. Помню, отец чуть не ополоумел от радости, когда ему одну случайно уцелевшую косточку доставили.

– А не жалко вам было подсвечник отдавать, мастер? Ведь превосходный же образец! Чистая эльфийская кость, сапфировая гравировка…

– Так надо. Я дал обет. А теперь спи.

Кирри блаженно засопел – амброзия, конечно, не брага, но развозило от нее тоже знатно. И уснул.

* * *

– Арра! Бутуру, бутуру, бутуру – арра!

Дикий ор сотряс землю и небо, оборвавшись в барабанный бой, от которого голова грозила лопнуть. Кирри с огромным трудом удержался, чтоб не зажать уши руками. Но нельзя. Народ бутуру, как они себя называли, – или звероящеры, как их называли все остальные, – мог смертельно обидеться.

– Бутуру арра! – взревел вождь, перекрывая барабанный бой.

Все смолкло. Звероящер был не так высок ростом, как эльф, но казался вдвое больше. Широченные плечи, покрытые кожистой чешуей, мощный обнаженный торс, толстые, точно бревна, руки и ноги (Кирри так и подмывало сказать – «лапы»). Звероящеры с презрением относились к одежде, толстая чешуя защищала их и от зноя, и от стужи, а для отличительных знаков они использовали особую краску, рецепт которой тщательно скрывали от других народов. Чем выше статус бутуру, тем больше разных красок он наносит на тело, тем затейливее и сложнее рисунок. Звероящер, перед которым стояли Тэйрин и Кирри, раскрасил себя не менее чем шестью разными цветами, на всех частях тела, и рисунки изображали узоры в виде вихря, что означало высокое положение в воинской касте.

Все это Тэйрин объяснил Кирри еще до того, как они вошли в лагерь – на всякий случай, чтобы не слишком пялился. Бутуру были кочевниками, они ловили в степях гигантских диких быков, приручали их и обращали в ездовых животных. Кирри от одного вида этих быков, время от времени свирепо поводящих в его сторону налитыми кровью глазами, хотелось залезть под скамью.

– Гномья порода – грязь! – заявил воин, свирепо таращась на коленопреклоненных мастеров. – Гномий дух – смрад! Гномам погибель! Бутуру арра!

– Арра! – завопили остальные.

Кирри начинал всерьез тосковать по холодным эльфийским залам с подвешенной под потолком драконьей башкой. Там было как-то уютнее.

Тэйрин, однако, и здесь не утратил самообладания.

– Мы послы, – сказал он, смело глядя в зубастую пасть вождя.

– Какие послы? Зайтериг не ждать никаких послов! Зайтериг не говорить с гномьей падалью! Погибель!

– Погибель! – подтвердили его сородичи.

Они орали, прыгали, бухали в барабаны, кругом горели высоченные костры, и их жар опалял Кирри спину. Он мысленно взмолился всем богам, что если выберется отсюда живым, то непременно принесет в жертву тучного кролика.

– Ты не смеешь поднять руку на посла, Зайтериг. Ибо тот, кто меня послал, проклянет тебя и твой род из могилы.

Гомон тут же унялся. Зайтериг прекратил подскакивать, опустил чешуйчатые веки и пристально посмотрел на Тэйрина. Глаза у него были желтые, с вертикальными, как у ящерицы, зрачками.

– Что говорить гном? Гнома прислать мертвые?