Русская фэнтези 2007

Капитан яростно затягивается, а Рик продолжает безучастно глядеть на море. Снимаю рубашку — уж очень жарко, да и хоть загорю, а то все лето в подвале провел.

— Я готов сражаться на передовой, готов с утра до вечера стоять с косой в поле. Все что угодно. Хочу видеть мою страну, поднимающуюся с колен. Ты знаешь, аспирант, что, если через пять лет не поднять экономику, нас на корню скупит трусливое, вчера еще поджимавшее при виде наших послов хвост государство Эрин? Да у нас одна провинция дважды шире всей их территории!

Капитан переводит дух. Таких, как Жак, питает собственная тоска и бессилие.

— Наши люди больше не хотят быть честными и справедливыми, им легче стать равнодушными медузами, чтобы, перебирая отростками, двигаться по течению киселеобразной жизни. Знаешь почему? Они перестали ждать обещанных издревле летающих кораблей и слепящих золотых куполов.

— Единственная надежда — твердый, непоколебимый правитель. Я ждал момента тринадцать с половиной лет. Я знал, что у императора и императрицы не хватит сил вести державу. Они устали от жизни, они больше ни во что не верят. Нужна свежая кровь! Та, что потащит вперед!

— Ты ехал в порт за Риком? — спрашиваю я.

— За вами обоими, — отвечает с ухмылкой маг. — Я подставил тебя.

— Ты нарушил триграммы?

— Думаешь, они только от пыли и сырости защищали? — Капитан громко, искренне смеется. — Глупый мальчишка! Магистрат использует триграммы скрытия, ты бы никогда не нашел этих книг!

Задыхаюсь. Цензура в Университете? Как? Зачем? Неужели просиженные в Зале месяцы были зря?

— Когда тебя нашли с пыльными книгами, это значило лишь одно. Ты узнал о тайне Магистрата, подобрался вплотную к запретным знаниям. Мало того, куда-то несколько книжек дел. Может, решил перепродать врагам Империи или мятежникам?

Мне нечего сказать. Мир, оставшийся на берегу, меняется с каждой секундой. Мягкие и нежные детские сказки уходят, обнажая костяной остов действительности.

— Я думаю, ни для кого в Магистрате не было секретом, что ты ищешь. Мало ли, чем дитя тешится.

Хочу ответить, но удается лишь беззвучно шевельнуть губами. Моя мечта напоминает половую тряпку.

— Не потеряй! — строго говорит Жак и достает из кармана штанов что-то, завернутое в черную ткань. Рик любопытным взглядом провожает сверток. Не разворачиваю. Взвешиваю на ладони — почти не имеет веса. Убираю в рюкзачок.

— Да, и ту рукопись, — добавляет патриот.

Рино через наложенное заклятие подчинения понимает команду без слов. Матрос бросает за борт махорку и вразвалочку направляется к трюму за книгой с описанием ритуала.

Шхуна почти подошла к порту. Бесчисленные извилистые улочки, каменные домики и сотни торговых лавочек рядом с пристанью. У пирсов бросили якорь с полсотни симпатичных яхт и два шумных купеческих судна. Слева и справа белеют пляжи с вычищенным песком.

Рик стоит, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Я держу рюкзак в руках — плечи горят после вчерашней солнечной ванны.

— Вам удастся исполнить ритуал. И не криви губы, вижу тебя насквозь. Самый обычный эгоист, кои тысячами заполонили страну.

— Сколько? — спокойно спрашиваю я.

— Двести монет, — бросает Жак.

Не торгуюсь. Хватит за глаза года на два безбедной жизни. Боевые маги не умеют врать.

Шхуна подходит к пирсу.

— Снимай обувь, — командует капитан.

Череда неизвестных слов, замысловатые взмахи руками. На правой ладони Жака разгорается зеленая пятиконечная звезда. Капитан касается левой пятки мальчика. Рик вздрагивает. Клеймо мерцает и гаснет.

Моя очередь. Ладонь мага прохладная. Удивленно гляжу на ногу — ничего. Тогда щелкаю пальцами и смотрю на ауру. Объемные, сложные, светящиеся яркой зеленью узоры. От нас с Риком к Жаку тянутся нити. Словно к ногам привязали кандалы. Так…

— Не мучай голову, — советует с усмешкой Жак. — Таких слов в школе не проходят. Умел бы развязать — сидел бы сейчас академиком в Магистрате.

Плевать. Пускай насмехается.

«Мечта моря» бросает швартовы к маленькому пирсу. Николай ловко спускается и крепит канаты. Никто из порта не спешит встречать затрапезного вида судно.

— Да, и не забудьте купить мальчику сандалии, — напутствует Жак и помогает сбросить иссохшие сходни.

— Вперед, — говорю я и подталкиваю Рика в спину. Кажется, в порту сотни кораблей. В торговый гам врезается крик чаек. Струятся ароматы пряностей и благовоний. Жак что-то кричит, но мы, словно сговорившись, не оборачиваемся.

— Ты же мечтал стать волшебником, — говорю в худую спину.

Паренек вздрагивает. Сходим с пирса и, стараясь не раствориться в пестрой толпе, идем по маленькой улочке.

Яростно выгадывают медяки приезжие, охотно борются с ними смуглые аборигены. В прохладе арок замерли рослые стражи в кожаной броне с мечами на перевязи. Порядок на курорте — дело необходимое.