Русская философия. Анализ истории. Том 3

Если во Царствии Небесном Любовь Божья покрывает всякий хаос, то Любовь Божья в греховной природе может проявиться только порядком вещей, выстроенном в субординацию, где счастлив тот, кто видит радость в исполнении своего долга, стимулированного любовью. Это видно из примера с авто. Когда мы вне собственной машины, то хаос в нашем поведении не опасен – мы можем кружиться, плясать, подпрыгивать. Но когда сели за руль, то всё изменилось и для нормального бытия живого теперь уже следует подчиняться правилам дорожного движения, то есть жить в живоносном порядке. Вопрос лишь в том, что свобода личности не нарушается, если он этот порядок счастлив соблюдать. Вот так соотносятся хаос и порядок в Божественном – это одно и то же. (Тут следует добавить, что абсолютной свободой наделён только Творец, человек ограничен природой греха, а силы бездны вообще прикованы в темнице подземелья и не имеют никакой степени свободы).

Без любви, без свободы личности нет этого счастья выполнения своего долга, созидать даже Божественный порядок. Только Любовь Божья всегда остается стимулятором всех устремлений к порядку во Вселенной, ибо быть с Ним рядом просто хорошо. Также и организм человека – это есть порядок, выражающий Божественную Любовь, адаптировано к земным условиям. Именно в этом и состоит противоречие между Вселенной до грехопадения с тем, чем оная стала после него – мы мерим своими земными мерками то, что не сопоставимо с оными в Райских Обителях. И вообще именно в этом явлен Закон Любви Божьей, который постоянно заявляет о себе, как нарушающий обыденный порядок вещей, но при этом сие Ему не противоестественно и оказывается не противоестественно нам. Также как оказывается не противоестественным для «мертвой» материи всё то, чем наделена жизнь, явленная флорой и фауной. И в тоже время «мертвая» материя инородна законам любви и самой жизни флоры и фауны. Иными словами, абсолютно «мертвой» материя быть не может, о чем говорят западные мыслители эпохи Возрождения, в противном случае, оная была бы инородным материалом в живом теле. А так как материя имеет отношение к живому организму, как строительный материал, то неизбежно, оная наделена какой степенью жизни, тем более оная сотворена Богом. Подобное творит себе подобие – закон природы. То есть Бог не может творить инородное Самому Себе. Можно сказать иначе, рассматривая материю через призму Божественного, мы видим свое подобие в ней, а именно то, что роднит нас ней – Божественные оттенки.

Хаос в этом бытии порывается из Царствия Небесного, но не всегда имеет живучесть в земной реалии, ибо не выдерживает скорби естественного отбора в земных условиях. Но это не означает, что всевозможное уродство безжизненно. Оно наделено жизнью Царствия Небесного, а так как форма земной жизни не всегда может удовлетворять запросам жизнеспособности организма, то данное присутствие Царствия Небесного не может долго задерживаться в данной реальности отверженного мира после грехопадения и отмирая, дает толчок более усложнённым в Божественной субординации , приемлемым для земной реальности, жизненным формам. Иными словами, жизненные элементарные формы, порожденные божественным хаосом, становятся проводниками Божественных Энергий. Таким образом, эволюционно появляются такие формы жизни, которые не вписываются в эту реальность естественного отбора. Просто постепенно выстраивается порядок, когда хаос принимает форму, ставшую частным проявлением его же самого – хаоса, при котором нет покушения на свободу личности и закон Царствия Небесного не нарушен и жизненная форма обретает некоторое подобие Божественному в иной грани в какой-то степени схожести с вечностью бытия.

Вот как об этом написал отец Иоанн Меендорф: «… Согласно каппадокийскому богословию, в Св. Троице Отец, Сын и Дух Святой – три божественные ипостаси, каждая из которых имеет отдельное личное бытие… Источник различия между Лицами Св. Троицы не в сущности, а в их ипостасном взаимодействии….» Здесь замечательно просматривается первый контур устроения всего (и самое главное государственности).