Русская философия смерти. Антология

У Л. Андреева: перед тем как воскреснуть, Лазарь несколько дней пролежал в склепе и распух. Таким же он воскрес и оставался все время, и на кого он ни посмотрит, тому делается скучно и пусто. От его взгляда человек начинал сохнуть.

Когда мне что-то снится, то, чтобы проверить, не сон ли это все и бред и не обманывает ли меня чувство реальности, я начинаю вспоминать прошлое и соединять события. Во сне вспоминаемое событие снова переживается, то есть нет времени, наяву же есть события закончившиеся, то есть не существующие, уничтоженные временем. Во сне наиболее реально просыпание – когда снится, что просыпаюсь, я вспоминаю первый сон как событие, которое окончилось.

Я провел вокруг себя черту, у меня были слова, которые я повторял постоянно, и я знал, что, соблюдая приметы и находясь в этом круге, я могу быть спокоен. Этот круг уменьшает расстояния, создает некоторый порядок и благополучие в жизни. Во время его болезни одно было важно: только бы не умер. Но теперь круг нарушен⁷.

Бывают сны настолько простые и ясные, что, просыпаясь, думаешь, стоит ли делать усилие, чтобы запомнить, и наутро забываешь. Между тем среди таких снов бывают интересные, некоторые по содержанию, другие по оттенку. Как и сон, мысль имеет содержание и оттенок, и некоторые мысли интересны по оттенку, но такие труднее всего записать.

Хула на Св. Духа – это отсутствие радости от существования, ведь Бог, сотворив небо и землю, сказал: хорошо. Хула на Св. Духа не простится.

Каждый день я жду чуда, и особенно перед сном, и ночью прошу у Бога чудо. Чудо должно быть.

Вот уже два с половиной месяца, как Бог покинул меня. Бог покинул меня за сутки до его смерти. <…>

День смерти случаен, он мог наступить раньше или позже. Как это понимать? Я введу термин. Он мало что объясняет, но, может быть, он укажет путь для некоторого понимания. Если мгновенное существование распространить по неподвижному времени, то некоторые события можно назвать характерами жизни. Преждевременное приближение смерти – один из них, слишком поздний приход ее – другой.

Может быть, существуют различные времена. Есть время размышления, и время участника жизни, и время того, кто стоит в стороне. Есть время сознания себя – оно не больше мгновения – и время воспоминания, когда совмещаются два времени.

Время не длится и не продолжается, оно состоит из мгновений и пустых промежутков.

Я беру отрезок времени. Это время я был в дороге – прошел некоторое расстояние. И то время когда я ходил, я заметил некоторое однообразие этой части пути, – другую часть пути я отнес к другому отрезку времени. Я отличил первый отрезок времени от второго. Это бывает, когда много раз проходишь тот же путь, когда ту же дорогу совершаешь по многу раз в день, много дней. Этот отрезок времени я назову большим мгновением. Времени здесь уже не будет.

Я представляю себе три системы вещей. Первая основана на доверии. Но если я сомневаюсь, и у меня нет доверия, что мне делать? Вторая основана на рассуждении. Но если я слаб, и мои способности ограничены, я могу совершить непоправимую ошибку. Я осужден по первой, я осужден по второй.

Умерший на берегу забвения говорит⁸: я умер только что, я умер вчера, я умер тысячу лет назад. Когда сердце остановилось, я вздохнул раз или два. Я вздохнул последний раз. Между двумя вздохами душа отделилась от тела. Душа умершего на берегу забвения говорит: меня обманывают, меня хоронят. Проходит мгновение, проходит год, проходит тысяча лет. Я обозреваю распростертое время, случайно разбросанные на нем события. Меня давит прошлое, как неподвижное сейчас, стоит оно передо мною, как большое мгновение, здесь пустынно и холодно. Умерший на берегу забвения оплакивает свое тело: рука была прекрасна, теплая, белая. Живот был прекрасен, округлый, мягкий. Грудь и шея были прекрасны. Он жалеет, что не может поднять головы, двинуть рукой.

Нет свежести чувств.

Если есть система – некоторый порядок и соответствие, – в которой я не могу рассматривать себя как цель, то такая система безнравственна. То есть я не должен быть средством. Если есть вечное осуждение – исключение из некоторой системы, – это трудно понять, например, если у меня нет доверия.

Л. ⁹ придумал формулу непонимания: отец не понимает сына. Но что касается до ужаса смерти, то есть холодения руки, окоченения, увядания, то сын не понимает отца.

Как душа, может быть, на некоторое время переживает тело, так и душа удовольствия отделяется от удовольствия. Но может быть и так, что в течение долгого времени, может быть, навсегда, душа удовольствия умерла или спит. Тогда удовольствие ничтожно.

Меня интересует умерший человек в могиле, как он там лежит и где его душа.

Есть ошибка правильного рассуждения и правильного вывода.

Если бы можно было хотя бы один шаг в жизни, уже сделанный, взять назад, то при прочих не изменившихся условиях это казалось бы не большим чудом, чем раскрывание почки, рост дерева или сила политической власти. Между тем было бы больше серьезности и ответственности.