Русская гейша. Во имя мести

Я, правда, мало бывала дома. Работа совсем не оставляла свободного времени. Лиза все также сидела за своим столом с утра до вечера и общалась со мной с прежней теплотой. И будто ничего не изменилось. Но вечером она шла в свое новое жилье, а я ехала в опустевший дом. И это было невыносимо. Тим часто позванивал и иногда заезжал. Он все еще жил со своим пятидесятилетним «малышом». И даже надеялся, что его покровительница купит квартиру лично для него. Но я понимала, что такие надежды не обоснованы. Зачем ей было выпускать птенца из-под крыла? Чтобы он тут же улетел на свободу? Но Тим этого не осознавал. Или просто не хотел видеть правду.

Оставаясь по ночам одна, я все чаще стала думать о Степане, и страх вновь начинал мучить меня. Я даже как-то позвонила его матери, ее телефон я случайно обнаружила в старой записной книжке. Представилась, как знакомая, которая в Москве проездом. Это не вызвало никаких подозрений. Маргарита Яковлевна, так звали мать Степана, оказалась крайне болтливой особой. Мне и спрашивать-то ни о чем не пришлось.

– Знаете, Зина, (так я представилась) – тараторила она, – Степочка на год уехал. А там видно будет. У них же свои правила. Контракты как заключат. Он сам ничего толком не знал. Как-то враз сорвался. Этот еще, как его? Юка, кажется, тоже удачно с ним полетел. Все не один! А когда назад вернется, ума не приложу! Может, чего передать? Он иногда звонит. Но редко, сильно дорого минута стоит. Мы сами ему никогда.

– Спасибо, ничего передавать не надо, – ответила я.

– А вы как познакомились-то? – решила она, наконец, выяснить.

– Извините, Маргарита Яковлевна, у меня уже поезд! Прощайте!

После этого разговора я почувствовала облегчение, понимая, что раньше, чем через год, он в Москву не вернется. Но все равно мысль поменять квартиру почему-то прочно засела в моей голове. Мне казалось, что уехав из этого жилья, я поставлю точку в этом страшном и грустном периоде моей жизни.

И в середине мая я действительно переехала. Павел Николаевич, который находился в полной власти Лизы и беспрекословно исполнял малейшую ее прихоть, нашел мне хорошего риэлтора. Мы посмотрели несколько вариантов, и я остановилась на большой двухкомнатной квартире в высотном сталинском доме возле метро «Аэропорт». Меня покорили высокие потолки, почти четыре метра, и огромный квадратный балкон, закрытый сверху полукруглой аркой. Квартира находилась на четвертом этаже. Район был тихим, малолюдным и очень зеленым. Моя «трешка» по площади оказалась меньше, чем эта «двушка», и пришлось доплачивать. Лиза при помощи Павла Николаевича наняла бригаду рабочих и взяла на себя все хлопоты, связанные с ремонтом. Я купила все новое, не желая ничего брать из дома Петра. Я не забыла его, любовь все также теплилась в моем сердце. Но душа устала и требовала радости и покоя.

Через неделю после переезда я справила новоселье. Пригласила всех друзей. Господин Ито, господин Кобаяси с супругой, Лиза с Павлом Николаевичем, Нари и Майя в образах Идзуми и Сакуры – в интересах бизнеса девушки не появлялись в обществе в своем настоящем виде, Ашот с ящиком армянского коньяка и даже Тим, но не с пятидесятилетним «малышом», а с неизменным дружком Максом. Все одобрили мой новый дом и радовались вместе со мной. Когда гости разъехались, я вымыла посуду и вышла на балкон. Лиза устроила здесь что-то типа уголка отдыха. Место вполне позволяло. Балкон был настолько велик, что скорее его можно было назвать террасой. Я села на белый пластиковый диван, плотно заложенный гобеленовыми подушечками, поставила бокал со сливовым вином на круглый столик и стала бездумно смотреть на небольшой, но самый настоящий бассейн. Лиза постаралась, и по ее проекту бассейн соорудили из натурального камня с выложенным цветными плитками дном. Посередине журчал маленький фонтан. Вокруг стояли горшки с драценами и цветущими розами.

– На зиму вода отключается, бассейн чистится и закрывается, цветы переносятся в гостиную, – быстро говорила Лиза, когда я попробовала возражать, узнав о ее проекте.

И сейчас понимала, как она все здорово тут устроила. Я сидела на диване, смотрела на пышно цветущие розы, слушала успокаивающее журчание воды и думала, что наконец-то обрела долгожданный покой. Жизнь улыбнулась мне, и теперь я ждала от нее только хорошего.

«Прощальные стихи
На веере хотел я написать, —
В руке сломался он».

Басё

Послесловие

«Верховный суд Токио отклонил апелляцию на смертный приговор осужденному в феврале 2004 года члену секты «Аум Синрикё» Сёко Асахаре (Shoko Asahara), настоящее имя – Тидзуо Мацумото (Chizuo Matsumoto).

– У защиты нет веских оснований апеллировать к изменению принятого судом решения, – сообщил заместитель генерального прокурора Харуо Касама (Haruo Kasama).