О судьбе Франции в том же имагологическом ключе Жуковский высказался в своем последнем завершенном стихотворении «Четыре сына Франции» (1852), переводе поэтического сочинения юной Элизабет фон Цедлиц-Трюцшлер (Elisabeth von Zedlitz und Tr"utzschler, род. в 1826). Образ революции в реконструкции этапов шестидесятилетнего исторического пути народа и государства (строфы озаглавлены с помощью дат – «1789», «1812», «1830», «1848», «18…») играет ту же конститутивную роль. Франция, как виновница накликанных «На все страны волнениий, // Кровавых сеч и зол» [Жуковский 2000: 345], в отличие от Германии, Англии и России, не имеет светлого исторического будущего ни при каких условиях, поскольку яд «цареубийства», «безверия» и «разврата» вскоре окончит фарс. Многочисленные бунты, восстания революции в изображении Жуковского появляются в образе «кровавого, страшного призрака». Надежда для Франции может находиться только в христианском покаянии, принятии «спасенья чаши».
Перевод Жуковского отличает от оригинала важнейший структурно-композиционный момент: культурно-историческое движение французской нации в изображении Е. Цедлиц имеет циклическую закономерность, монархи в немецком стихотворении сменяют друг друга, не понимая и не принимая своих предшественников, не имея благочестивой мудрости, а потому гибнут один за другим, в сопровождении одинаковых возгласов слепого народа. В переводе Жуковского путь Франции, несмотря на повторяемость трагических событий, конечен и линеен именно из-за революции. Поэтому в череду монархов включаются «кровавые призраки» французских революций, а концептуализируется действие французской истории в образе близящегося к финалу театрального представления [Никонова 2017а].
Таким образом, устремления позднего Жуковского – автора немецких публицистических и историософских очерков направлены на концептуализацию этнонациональной субъектности. Нациемоделирование через посредство отношения народа и его правителей к революции становится связующим, сквозным сюжетом его прозы. Революция осмысляется как анархическое начало и противопоставляется монархии как залогу эволюции и межнационального единства.
Имагологический дискурс немецкого Жуковского доступен для адекватной трактовки, будучи погруженным в аутентичный лингвокультурный, литературный и историко-политический контекст революционных событий в Европе конца 1840-х – начала 1850-х гг. Немецкоязычное наследие Жуковского (более 20 произведений) готовится к научному изданию в 2018 г. [Никонова 2017б].
Жуковский 2000 –
Жуковский 2016 –
Никонова 2017а –
Никонова 2017б –
Янушкевич 2006 –
Zhukovskij 1848 – [
Zhukovskij 1850а – [
Zhukovskij 1850b – [
Zhukovskij – [
ZUSAMMENFASSUNG
(R)Evolution in der sp"ateren deutschsprachigen Prosa von V. A. Zukovskij