Русская готика

Как бы там ни было, а Витек задержался в панках ненадолго. Но о его ирокезе до сих пор ходят легенды. Местные панки рассказывают о Витьке как о былинном герое: он был один, он пошел против системы, его гребень гордо смотрел в небо, и все были в ахуе.

На самом деле примерно так все и происходило. От гребня действительно все были в ахуе, если только литература приемлет такое слово. На Витька оборачивались, вслед ему показывали пальцем, а один мужичок, особенно резкий, даже попытался вступить с ним в драку… но быстро получил бланш под глазом и ретировался. Витек подал панкам пример, он показал им, как вести себя по-пацански, и когда они влюбились в него, в его бесстрашие и признали своим гуру, он снова все изменил.

К тому времени Оксана уже была далеким прошлым. Выдержать метаморфозы Витька ей, дворовой девчонке, оказалось не под силу. На ее свадьбе с парнем из соседнего двора гуляли многие, а Витька в этот день никто не видел… как и во многие последующие дни. Он появился неожиданно на дискотеке в местном клубе, а надо сказать, дискотеки эти были те еще. На дворе стоял 2005 год. Во всем мире рейв отбушевал десяток лет назад – те, кто хотел танцевать, утанцевались до упаду, те, кто хотел химии, наелись ею досыта, но только не в нашем маленьком городке. В нем, в 2005-м, все только началось. Начались фэтбой слимы, танцы по шесть – десять часов кряду и передозы на танцполе, что приводило в шок местных милиционеров. Они, бедняги, не знали, что и делать с теми, кто перепил бутирата – они и слова-то такого не знали, «бутират», не говоря уже обо всех остальных вещах. Кончалось тем, что жертв передоза свозили в приемный покой, и если наутро они все еще не могли отчетливо выговорить свое имя, их переправляли в дурдом. Именно в этот момент всеобщей вакханалии, замешательства и эйфории и появился Витек. Он был во всеоружии, потому что, едва появившись – под этот громкий райт-эбаут-нау-ю-фанк-со-бразер-бит, – с ходу предложил мне попробовать экстази. Мне – потому что я первым подвернулся ему под руку на танцполе. Подвернись ему кто-то другой, он предложил бы и ему. Мне кажется, для него не было большой разницы, кого приобщать – лишь бы рожа была хотя бы отдаленно знакомая, а дальше – как, вероятно, полагал Витек – все срастется само собой.

– Экстази? – удивился я. – Что это такое?

Он ухмыльнулся и протянул мне таблетку – голубую, с выгравированным на одной из сторон дельфинчиком:

– Попробуй.

И я попробовал. А за мной попробовали и остальные – голубые с дельфинчиками, зеленые с Гарри Поттерами, розовые с евро и, наконец, белые – просто белые – самые убийственные.

Сложно сказать, что со мной произошло. Сложно сказать, что произошло со всеми нами. Витек вновь стал гуру, он почувствовал наше слабое место, раскусил нас и преподнес что-то новое – запретный плод, мечту на ладошке, удар под дых… да что там говорить – уже назавтра мы боготворили его.

Появления Витька ждала вся дискотека. И когда, наконец, он являлся, его обступали все без исключения – мальчики, девочки, модно одетые и абсолютные гопники. И у всех был один вопрос: принес ли им Витя порцию счастья? И – знаете – Витя всегда приносил его.

Вот тогда в жизни Витька и случились Чебоксары, а вслед за ними произошла и вторая посадка – долгая, мучительная, несправедливая.

Я знаю, что может сказать сейчас читатель: дескать, Витя ваш – полное говно, урка и барыга, и поделом ему, и повезло еще, что так мало дали, а по-хорошему надо было сгноить его в тюрьме насовсем, и да, возможно, он, этот читатель, прав. Но вот какие странные дела: после посадки Витька все мы стали добропорядочными членами общества – один поступил в институт, другой женился, третий получил пятый разряд электрика, а четвертый начал прыгать с парашютом и, кстати, разбился. Все это время Витя сидел в тюрьме, а мы отращивали брюшки, заводили детей, любовниц и странные увлечения вроде бильярда по пятницам или боулинга; и однажды я встретил знакомого – одного из тех, кто прыгал когда-то на дискотеке под Витино экстази. И он – этот знакомый – полный уже, 30-летний мужик, вдруг расплакался и сказал, что очень скучает по тем временам. Скучает по Вите, потому что тот был его ориентиром. Скучает по безумствам, потому что их некому больше творить. И самое главное – скучает по себе прежнему, радостному, глупому и обдолбанному – такому, о котором уже почти забыл и каким никогда больше не станет.

Он долго плакал, мой знакомый, жаловался на непосильный ипотечный кредит и на жену, которая вот-вот начнет изменять, на ненавистную работу, на окружающих – он жаловался и жаловался, и жалобам его не было конца. Чтобы как-то прервать его, я сказал:

– Знаешь, Витек завел свою страницу «ВКонтакте». Он выкладывает там свои фотки и совсем не изменился с тех пор.

– Правда? – Мне показалось, что тусклые глаза этого человека на миг оживились. – Так приятно, что хоть кто-то остается живым.