Русская и советская кавалерия. Русско-японская, Первая Мировая, Гражданская

Охрана города была организована из сочувствующего белым населения и бывших офицеров. Находящиеся в этом районе небольшие красноармейские части сдавались в плен и после разоружения частично вербовались в состав корпуса, а частично распускались по домам.

Главное командование красных пришло к заключению, что командование Южного фронта не в силах ликвидировать конный корпус. Его отвлекала и обстановка на фронте. Требовались срочные организационные меры – и 23 августа РВСР возлагает на члена РВС Южного фронта М. М. Лашевича ликвидацию Мамонтовского рейда. В оперативном отношении Лашевич подчинялся командованию фронта. Совет Обороны Республики постановил объявить на военном положении Рязанскую, Тульскую, Орловскую, Воронежскую, Тамбовскую и Пензенскую губернии, учредив в губернских и уездных городах Военно-революционные комитеты, на которые возлагалась задача мобилизации ресурсов для обороны губерний и подавления антисоветских выступлений. Для противодействия соединению Мамонтова РВС Южного фронта создал т. н. Внутренний фронт, который М. М. Лашевич и возглавил (около 10,5 тыс. штыков, 1,5 тыс. сабель, бронепоезда и авиация). Кроме того, Лашевичу подчинялись также местные формирования советских учреждений и части особого назначения – а это еще около 11 тыс. человек.

К казакам Мамонтова 24 августа было выпущено воззвание, в котором Председатель Реввоенсовета, обратившись к ним как к обманутым людям, обрисовал достигнутые Красной армией успехи и, считая их положение безвыходным, предложил казакам помириться с рабочими, крестьянами и красноармейцами, выдав своих «преступных командиров».

Лашевич отдал срочное распоряжение, предназначенное для ревкомов: «1. Немедленно организовать мелкие отряды. 2. Приспособить, где есть возможность, бронелетучки и 3. Все прилегающие губернии к району пребывания конницы Мамонтова объявляются на военном положении». Красные войска получают приказ немедленно сосредоточиться в районе Тамбова – где предполагалось создать крупный кулак. Ревкомам и начальникам гарнизонов ставится задача оказывать ожесточенное сопротивление казакам Мамонтова: «Ни в коем случае город без боя не сдавать, под угрозой расстрела шкурников, паникеров и дезертиров. Ревкомам эвакуироваться последними и только в крайнем случае». Декларировалось, что за отход виновные будут предаваться суду военного трибунала.

Но наспех сформированные небольшие отряды, плохо обеспеченные и скверно вооруженные и необстрелянные, не могли изжить страха перед своим мобильным противником. Достаточно было появиться небольшому разъезду – как такой отряд, даже располагающий пулеметом, в панике разбегался. Мамонтов хорошо учитывал обстановку и, пробыв лишь два дня в окрестностях Козлова, 25 августа продолжает движение на запад тремя колоннами, оставив в городе небольшой отряд.

25 августа казачьи разъезды были замечены в 17 км северо-западнее Козлова, а в районе с. Радостная (14 км северо-западнее Козлова) были обнаружены 3 казачьи сотни. В направлении на Грязи разъезды противника появились у ст. Песковатка.

26 августа сильные разъезды мамонтовцев наблюдались у ст. Бригадирская (20 км южнее Богоявленска) и в районе Раненбурга.

В районе последнего произошел бой. 300–400 сабель при поддержке артиллерии начали наступать на г. Раненбург.

Находившиеся в городе красные отряды начали отступать и разбегаться. Но затем были приведены в чувство, посажены на бронепоезд «Непобедимый» – и 400 штыков брошены на ст. Раненбург. Но, несмотря также на подошедшие подкрепления из города Ряжска (250 штыков) и отряд коммунаров в 120 человек, город не удалось удержать – белым к 19 часам удалось ворваться в г. Раненбург.

Но затем прибывшие 5 батальонов пехоты, кавбригада 56-й стрелковой дивизии и 2 бронепоезда красных перешли в концентрическое наступление – и при активном участии бронепоездов и авиаотрядов в тот же день к 21 часу отбили город.

Казаки, выбитые из Раненбурга, отступили к Митягино и двинулись на г. Лебедянь – который в 17 часов 28 августа заняли без боя, сделав за 3 суток около 100 км.

Находившийся в г. Лебедянь запасной батальон и ревком в панике разбежались, растеряв патроны и бросив орудие, – причем когда противник находился еще в 18 км от города. Город был занят 300 конниками при 2 пулеметах.

Лашевич отреагировал на факт оставления Лебедяни следующим образом: «Ревком Лебедяни оставил город, не использовав всех средств борьбы с казаками: приказываю немедленно арестовать и предать суду революционного трибунала. Предупреждаю все ревкомы и командный состав, что беспощадно, вплоть до расстрела, буду бороться с предателями, трусами и дезертирами, не исполняющими свой долг перед Революцией. Приказываю об этом немедленно поставить всех в известность».