Русская идея от Николая I до Путина. Книга III-1990-2000

И кризис, конечно, грянул, знаменитый «азиатский кризис» 1998 года, инвесторы стали выводить деньги из всех развивающихся стран, включая Россию. И 17 августа 98-го правительство Сергея Кириенко не смогло больше платить по долгам и вынуждено было объявить дефолт. Правда, международные финансовые структуры готовы были помочь, но тут встали стеной коммунисты. Гайдар свидетельствует: «Правительство выработало программу финансовой стабилизации с помощью мировых финансовых организаций. Но парламент отказался ее принять». Да и с какого, извините, бодуна, мог парламент ее принять, если все эти два года он только и делал, что вгонял правительство в дефолт? Ведь пришел, казалось, звездный час Зюганова, живое доказательство, что капитализм и впрямь в России не приживается!

Вот, пожалуйста: рубль в свободном падении, массовые банкротства, сбережения превращаются в пыль, и именно люди, поверившие в капитализм, опора реформаторов — средний класс, теряет свой, только что начавший становиться на ноги, бизнес, подобно нэпманам конца 1920-х, тоже наивно поверившим тогда ленинскому обещанию, что «НЭП это всерьез и надолго». Короче, потерпев поражение на выборах, коммунисты попытались взять реванш с помощью созданного ими же кризиса: поверила, мол, в 96-м Россия обманщику Ельцину и уже два года спустя, в 98-м, жестоко расплачивается за свою доверчивость.

Ибо что же теперь остается вчерашнему победителю, как не призвать к власти «красное» правительство с коммунистом Юрием Маслюковым, бывшим председателем Госплана СССР, в качестве первого вице-премьера, и бывшим председателем Центробанка Виктором Геращенко, однажды уже развязавшим в 1992-м гиперинфляцию, — и начать исправлять ошибки? Иначе говоря, приступить к всеобщей ренационализации экономики и переходу к плановому хозяйству, ввести контроль над ценами, включить печатный станок-ко всему, то есть, чего требовала все эти годы в Думе КПРФ? Логично? Но тут Зюганова поджидал удар пострашнее поражения на выборах, удар, от которого он никогда уже не оправится. Случилось это, однако, не сразу.

 

В. В. Геращенко

Ю. Д. Маслюков

Интерлюдия

Сперва потому, что, вместо призыва «красного» правительства, первым побуждением Ельцина после дефолта 17 августа 98-го было вернуть к рулю старого надежного Черномырдина, которого он неосторожно уволил в марте. Уже 21 августа президент внес в Думу его кандидатуру. Разочарованная и рассерженная Дума провалила его подавляющим числом голосов: 251 против 94. Спикер Думы Геннадий Селезнев, член КПРФ, конечно, предупредил Ельцина, что Дума не примет премьера, который не согласится «полностью изменить курс правительства». И это означало, что кандидатура Черномырдина безнадежна. Президент ответил, что никакого изменения курса не допустит и будет рекомендовать Черномырдина снова.

Г. Н. Селезнев

Тогда совет Думы обратился к самому Черномырдину с просьбой добровольно снять свою кандидатуру. Виктор Степанович ответил достойно: «Ни по совести, ни по существу дела я на такое безответственное решение не пойду. У меня другой страны и другой судьбы нет, мои дети и внуки будут жить здесь, в России». Президент предложил его кандидатуру во второй раз. И ее, конечно, снова провалили — столь же впечатляющим большинством. Жириновский, который боялся поссориться и с Ельциным, и с коммунистами, попытался, как обычно, перехитрить всех: 49 из 50 его депутатов не явились на голосование, явился один — и проголосовал «за». Но даже если бы все его 50 голосовали так же, это ровно ничего не изменило бы.

Можно было повторить эту безнадежную процедуру в третий раз. Но тогда пришлось бы распускать Думу. А Зюганов самодовольно заявил, что коммунисты роспуска Думы не боятся: в ситуации дефолта они наберут еще больше голосов. И он был прав. Это был откровенный шантаж. Но пришлось уступить: уже три недели страна жила без правительства. Черномырдин снял свою кандидатуру. Но перед уходом он выступил по телевидению с речью, достойной Гайдара: «У левой оппозиции вновь обострился революционный синдром. Дума почувствовала реальную возможность захватить власть и сменить, возможно, политический строй. Но не тешьте себя иллюзиями. Ни красных, ни розовых не будет. Эти цвета закрасят черным и коричневым. Мир содрогнется, если это случится с Россией».