Русская история. Беседы о смыслах

2.4. Беседа четвертая. Контуры и портрет России, как мы определили свою западную границу? Что было дальше?

Реформированная Петром Россия продолжила процесс собирания земель. Как и наши первые присоединители Сибири, страна создавала нечто несравненно лучшее, чем колонии, – она сама врастала в Азию, раздвигая свои пределы. Это был органичный рост русской территории, а не банальное силовое завоевание далеких и чужих земель. Русская цивилизация, расположившаяся на Восточно-Европейской равнине, смогла расширить и продолжить себя в Зауралье – до берегов Тихого океана… (Напомню, что площадь самого западного славянского государства – Чехии – 79 тысяч кв. км, а нынешняя площадь самого восточного славянского государства – России – 17,1 миллиона кв. км!)

Довольно скоро расширение стало происходить по маршруту, по-новому ориентированному в пространстве. Это уже не было, как при Иване III, собирание прежде распавшихся и разделившихся княжеств, это не было движение в разных направлениях, приращивающих земли на севере, востоке или юге. Во времена Екатерины Великой (годы ее правления – 1762–1796) основные присоединения происходили в направлении к западу от Москвы т. е. к юго-западу от Санкт-Петербурга.

Замечу, что перемещение нашей столицы и наших границ в западном направлении, как правило, служило показателем прогрессивного, поступательного развития государства, а перенос и отступление главного города и рубежей на восток – свидетельство стратегического поражения. Переход центра из Киева в Москву – это геополитическое поражение, но перенос центра управления в Петербург – показатель того, что прежний проигрыш преодолен. (Произошедшие с захватом власти большевиками территориальные изменения – потеря земель по всему западно-южному периметру и новый перенос столицы с северо-запада – из Петербурга – на восток – в Москву – это внешние индикаторы системного поражения России, попавшей под советское иго…)

Вернемся в царствование Екатерины II. Особенности этого периода – новое смягчение общественных нравов, формирование интереса к европейским интеллектуальным процессам, к французской и немецкой философии. В стране начинается сложная работа по раскрепощению и освобождению сословий. «Жалованная грамота о вольности дворянства» 1785 года освобождает первую социальную группу от прежде неотвратимой обязанности нести госслужбу и превращает ее из объекта в субъект формирующейся политической и культурной жизни страны.

К концу XVIII века продвижение русских границ на запад почти прекращается. Южно-прибалтийские земли, нынешние Беларусь, Украина, вместе с Крымом, входят теперь в состав империи. В начале XIX века на западе происходит присоединение Финляндии и Бессарабии, по итогам войны 1812 года в состав страны входит Варшавское княжество.

«Тюрьма народов» – политическая терминология, заимствованная Лениным у к тому времени изменивших свои оценки зарубежных теоретиков была в прежней России неизвестна. Тогда у нас говорили о «многонародном государстве» и о «семье народов». В 1809 году после короткой и успешной российско-шведской войны Финляндия отделилась от Швеции и стала частью России. (Существовавшая с давних времена неприязнь финнов к шведам сохранялась довольно долго. Как финны относились к России, показал маршал Маннергейм – в его рабочем кабинете всегда висел портрет Николая II. Об отношении финнов к Советскому Союзу лучше не вспоминать, в Суоми практически нет семьи, не пострадавшей от войн с СССР).

Российскую империю де-факто можно считать государством федеративным. Финляндия присоединилась к России не как губерния, а обладая статусом государства. Финны имели и сохраняли собственную конституцию, свою валюту, сейм и, даже, армию. Въезд в большую Россию был для них свободен, проход из России в Финляндию – по специальным разрешениям. Чиновниками в Суоми были этнические финны. Единственная группа вопросов, которая решалась не в Хельсинки, а в Петербурге, – внешняя политика. Все остальное – выбор самих финнов. Аналогов такого типа объединения в мире по сей день не существует!

Можно напомнить и про тогдашнюю Польшу. Уровень суверенитета, которым обладало Варшавское княжество в составе Российской империи, был по признанию нынешних польских политологов, выше, чем суверенитет т. н. Польской Народной Республики…

…И еще одна важная деталь Российского портрета, которая существенно корректирует советско-постсоветское представление о нашем прошлом. Эта деталь либо замалчивается, либо фальсифицируется. О государственном насилии, которого почти не было до 1917 года и которое стало нормой после Октября.