Граф Румянцев, понятное дело, постарался угодить императрице и с полной ответственностью отнесся к данному деликатному поручению. И вскоре на столе у Екатерины лежали подробные характеристики возможных кандидатур, где особенно были подчеркнуты достоинства принцессы Луизы. Царица одобрила выбор дипломата, а мнение Александра по этому поводу никто и не подумал спросить.
Считается, что стремление никогда не испытывавшей теплых материнских чувств к собственному сыну Екатерины побыстрее женить любимого внука было связано с желанием передать престол именно ему, а не Павлу Петровичу.
По ее мнению, женитьба должна была придать Александру больший вес в глазах русского общества. С другой стороны, это был отличный предлог для удаления Лагарпа, для которого прекращение занятий было мотивировано тем, что Александр вступил в брак, а его брат Константин определен в военную службу в Гатчину.
Со своей стороны, юная Елизавета быстро завоевала симпатии Екатерины Великой и всего двора. По свидетельству статс-секретаря императрицы А.В.Храповицкого, «никто при виде ее не мог устоять перед ее обаянием». Графиня В.Н.Головина, ставшая потом близкой подругой супруги императора, написала в своих «Мемуарах»:
«Я особенно привязалась к принцессе. Ее прелесть и грация, а также молодость и мягкость внушали мне живое участие к ней. Чем чаще имела я честь видеть принцессу Луизу, тем более внушала она мне абсолютную преданность».
Необходимость лавировать между ненавидевшими друг друга отцом и бабушкой, как между Сциллой и Харибдой, приучила Александра к двуличию.
Историк С.П.Мельгунов отмечает:
«Он неизбежно должен был бросаться из стороны в сторону, улавливать настроения, взвешивать силу их в тот или иной момент и, конечно, в конце концов, подлаживаться под них. Отсюда неизбежные уколы самолюбия, раздражение, сознание утрачиваемой популярности».
Похоже, он жил, словно в маске. «Вращаясь между двумя столь непохожими дворами, – пишет историк В.О.Ключевский, – Александр должен был жить на два ума, держать две парадные физиономии, кроме ежедневной – домашней, иметь два разные прибора манер, чувств, даже слов».
Это стало для Александра привычкой.
Если кто-то читал «Евгения Онегина», то он прекрасно помнит слова А.С.Пушкина: «Привычка свыше нам дана: замена счастию она». Вот именно так и обстояло дело с будущим императором.
Александр был глубоко несчастен, и ему всегда была свойственна некая двойственность души.
Впрочем, мы все живем в океане двойственности. А есть и такие, кто не двуличен, но его единственное лицо отвратительно…
После убийства Павла I в своем манифесте Александр Павлович принял на себя обязательство управлять Богом ему врученным народом «по законам и по сердцу в бозе почивающей августейшей бабки нашей, государыни императрицы Екатерины Великой».
И первое, что он сделал… было увольнение графа Петра Алексеевича фон дер Палена. Генералу этому, пользовавшемуся полным доверием покойного императора, было предписано немедленно покинуть Санкт-Петербург и отправиться в свои поместья.
То же было сделано и с графом Никитой Петровичем Паниным, еще одним зачинщиком заговора. Его новый император отрешил от управления иностранными делами. После увольнения тот уехал за границу, и его опала продлилась свыше тридцати лет, не смягчившись даже после смерти Александра.
Генерал Л.Л.Беннигсен больше не показывался при дворе. Он лишился своего места литовского генерал-губернатора и только в конце 1806 года выдвинулся вновь, благодаря своей военной репутации.
Князь П.А.Зубов, несмотря на все его старания, не получил никакого назначения и, чувствуя, насколько императору неприятно его видеть, уехал в свои поместья. Потом он долго скитался по Европе, не встречая ни в ком к себе уважения, и в 1822 году умер в Курляндии, не вызвав особых сожалений.
Также Александр, так или иначе, сослал или удалил одного за другим и всех остальных заговорщиков, которые пусть и не были опасны для него лично, но видеть которых ему было крайне неприятно. Один граф В.А.Зубов остался в Санкт-Петербурге и был сделан членом Государственного совета.
Почему?
По мнению Адама Чарторыйского, «его приятная открытая наружность нравилась императору Александру и внушала доверие».
Но, с другой стороны, этот самый Зубов вдруг скончался в июле 1804 года, когда ему было всего 32 года…
Александр был коронован 15 (27) сентября 1801 года в Успенском соборе Москвы митрополитом Московским и Коломенским Платоном. При этом была использована та же процедура коронования, что и при Павле I, но отличием стало то, что императрица Елизавета Алексеевна не становилась перед своим супругом на колени, а приняла на свою голову корону стоя.