Русская история. Том 1

«Боярское серебро» — долг крестьянина землевладельцу, явление столь хорошо знакомое нашему времени, что только старинная терминология могла из него сделать что-то необыкновенное, что нужно объяснять — в Московской Руси было, таким образом, не юридическим способом закабаления крестьян, а средством переманивания их у других помещиков или противоядием против крестьянского побега; минутная выгода могла соблазнить менее дальновидных и удержать от попыток искать счастья на стороне. Оттого и упразднение крестьянского «отказа» нужно рассматривать не как исходную точку крестьянской крепости — ею было общее феодальное бесправие, смягчавшееся в старых вотчинах обычаем, с нарушения которого начинали новые землевладельцы, — а как одну из сторон кризиса поместного землевладения. Из перекрестной путаницы исков о крестьянах, заваливавших тогдашние суды, не было иного выхода, как запретить «отказы» вовсе, укрепив крестьян за теми, на чьих землях они сидели в данный момент. Тогда прекратилось бы взаимное разорение помещиками друг друга, и деньгам, шедшим на борьбу из-за рабочих рук, можно было дать иное употребление. Но если расходы на «отказывание» крестьян стали непосильны для помещиков, если и в этом вопросе для них понадобилось нечто вроде «сисахтии» — это служит новым указанием на то, что требование на деньги со стороны помещиков далеко превышало приток их в помещичьи карманы. Чем больше пустели эти последние, тем больше приходилось помещику изворачиваться в попытках хозяйничать без денег. В этом отношении большой интерес представляет одна переходная ступенька к отмене крестьянского «отказа», которую мы находим в документе неофициальном (Судебнике Федора Ивановича), но заимствована она, конечно, из тогдашней практики «кабалы писати на крестьян вдвое». Требование уплаты за крестьянина двойного долга, конечно, должно было удержать отказчика. Но крестьянин сделался такой «редкой птицей», что владельцев побогаче не стесняло уже и это, и служилая масса добилась нового ограничения «отказа», которое мы и находим в известных указах 1601–1602 годов, первых документальных свидетелях крестьянской крепости. Этими указами ограничивалось количество «возимых» крестьян (не более двух) — и «возить» друг у друга могли лишь мелкие помещики: конкуренция крупного землевладения заранее исключалась. «Отказ» уже с этого времени был исключением: как правило, крестьяне сидели на землях тех, у кого застали их переписи 1590–1593 годов. Избавленный от денежных расходов на крестьян, помещик в то же время был избавлен и от расходов на государство — барская запашка в писцовых книгах 1592–1593 годов была исключена из оклада. Все паллиативы были пущены в ход, чтобы утолить денежный голод дворянства, но кризис развивался с неудержимой силой, и мучения голода становились все сильнее. Помещику мало было уже подачек из казны — ему нужна была вся казна. В дни опричнины он оставил власть боярству, взяв себе лишь самые жирные куски. Теперь он никому ничего не хотел оставлять — ему нужна была власть вся целиком.

Глава VII Смута

Феодальная реакция, Годунов и дворянство

Возрождение феодализма; судьба старой знати; феодалы из опричнины: Богдан Бельский; Годунов; противоречия в его положении: «дворянский царь», покровительствующий «мужикам черным» и заключающий соглашения с боярами; личное влияние и семейное положение ♦ Политика Бориса-правителя ♦ Столкновение 1587 года, его социальная подоплека, его влияние на внешнюю политику ♦ Союз с дворянством; роль «жалованья» ♦ Смерть царевича Димитрия в литературе и историографии; отношение к факту Бориса Годунова; предосторожности после смерти Федора ♦ Избрание Бориса на царство; роль Земского собора и народной массы в этом событии ♦ Акт избрания и его особенности; крестоцеловальная запись ♦ Разрыв Годунова с влиятельной верхушкой; попытки опереться на народную массу; борьба со злоупотреблениями администрации ♦ Голод 1602–1604 годов и крушение демократической политики Бориса