Русская история. В самом сжатом очерке

Таким образом первым русским мануфактурам (их уже в 1725 г. считалось более двух сотен) нехватало не только машин, а кое-чего другого еще: свободного рабочего, который был бы заинтересован в том, чтобы работать лучше и сработать как можно больше. Сразу мы натыкаемся таким образом на коренное противоречие между торговым и промышленным капиталом. Первый был заинтересован в порабощении мелкого производителя и потому поддерживал крепостное право, второму нужен был свободный рабочий, и потому он должен был добиваться освобождения крестьян. Развитие промышленного капитализма должно было повернуть тот краеугольный камень, на котором держалось все русское общественное и государственное устройство до ХVIII в. Раньше чем создать себе собственного могильщика в лице пролетариата и для того, чтобы достигнуть этой цели, промышленный капитал должен был сам сделаться могильщиком того романовского государства, которое мы описывали в конце предыдущего очерка.

Это было совсем не так легко и просто. Не следует представлять себе дело так, что торговый капитал «кончился», а промышленный на его месте «начался». Такое представление было бы совершенно неправильно. Торговый капитал продолжал существовать в России и после того, как у нас появились не только зачатки промышленного капитализма, но и этот последний в зрелом виде, с машинами и вольным рабочим. Мало этого: торговый капитал продолжал развиваться и полного своего расцвета достиг как раз во второй половине XIX столетия, когда под его влиянием произошло одно из самых замечательных событий в новейшей экономической истории России: постройка сети железных дорог в 1860—1870 гг. Даже в начале XX в. такая влиятельная буржуазная партия, как «октябристы», представляла собою главным образом старокупеческий торговый капитал, тогда как представительство промышленного сосредоточивалось в партиях кадетов и прогрессистов. Те победы, которые одерживал промышленный капитал, были им одержаны в союзе с торговым; «свобождение» крестьян (не только от помещиков, но и от доброй части их собсгвенной крестьянской земли) в 1861 г. могло состояться только потому, что оно и торговому капиталу оказалось выгодно. А полной ликвидации крепостнического государства долго не удавалось достигнуть, потому что торговому капиталу это государство было нужно. И оно дожило до февральской революции 1917 г. Политическое торжество промышленного капитализма только на 8 месяцев опередило пролетарскую революцию.

Торговый капитал сложился у нас, в новгородско-московские времена, на вывозе предметов роскоши — ценных мехов, шелка и т. п. Предметы массового потребления стали у нас вывозиться только после Северной войны, когда Россия получила в свое обладание ряд гаваней на Балтийском море. В предшествующее время хлеб например вывозила в Западную Европу Польша, от которой близки были такие удобные балтийские порты, как Данциг и Кенигсберг. Удобство этих гаваней состояло в том, что они никогда не замерзали, тогда как Петербург, Ревель, Выборг и даже Рига оставались запертыми льдом несколько месяцев в году. Русский торговый капитал с самого начала стремился завладеть хоть одной незамерзающей балтийской гаванью, и лет сорок спустя после Северной войны Россия вновь вмешалась в огромную войну, происходившую в Западной Европе (главным образом между Англией и Францией; но на стороне первой была кроме, того Пруссия, а на стороне второй — Австрия), так называемую Семилетнюю. Целью этой войны для России было завладеть Курляндией, с ее незамерзающими гаванями Виндавой и Либавой. Курляндия была тогда «самостоятельным» государством, зависевшим то от России, то от Польши, но Польша была уже так слаба, что с нею не считались, и соперницей России была главным образом Пруссия; с нею и велась война. Русским удалось было завладеть даже одною из прусских гаваней — Кенигсбергом. Но Россия была так истощена войной, что вынуждена была заключить мир, ничего не добившись.