Как раз во второй половине XVIII столетия начинается большое оживление среди русских помещиков. Они основывают Вольное экономическое общество для обсуждения и изучения вопросов, связанных главным образом с сельским хозяйством, начинают разные опыты с новыми семенами, с удобрением и т. п., выписывают из-за границы (из той же Англии) машины и машинистов и т. д. В «Трудах» Вольного экономического общества начинают писать, что пшеница — самый выгодный товар и что России самой судьбой предназначено быть «житницей Европы» и источником пшеницы для всех западных стран. Все эти явления сейчас же отразились и на внешней политике России. Для пшеницы всего лучше чернозем южных районов. Но оттуда до гаваней Балтийского моря очень далеко, и вот Россия начинает пробивать себе дорогу на юг, к гаваням Черного моря. Во второй половине XVIII в. Россия ведет две войны с Турцией, в результате которых завладевает Крымом и Одессой (вернее, местом, на котором теперь стоит Одесса, потому что Одесса тогда только и была построена) и добивается от Турции права свободного прохода через проливы, отделяющие Черное море от Средиземного. Вопрос о проливах, из-за которого Россия ввязалась в мировую войну 1914 г., таким образом тоже был поставлен торговым капиталом.
Последствия оправдали надежды русского купца и русского помещика, только не так быстро, как они ожидали: падение хлебных цен после 1820 г., о котором упоминалось выше, несколько задержало рост русского хлебного вывоза. Тем не менее роль «житницы» Россия все же сыграла. Уже в 1801 г. она вывезла почти 114 663 т пшеницы, в 1820 г. этот вывоз удвоился, а к 1840 г. почти утроился. Дальше дело пошло быстрее: в 1850 г. было вывезено 425 892 т, в 1850 г. — 487 980 т, в 1870 г. — 1 580 717 т. К концу XIX в. (1895 г.) вывоз русской пшеницы за границу достиг колоссальной цифры: 3 882 177 т. Конечно не все это вывозилось в Англию: русская пшеница в большом числе потреблялась и Францией, и Италией, и даже Германией (хотя в последнюю преимущественно шла русская рожь, вывоз которой уже в 1880 г. дошел до 327 609 т; в 1895 г. ржи вывозилось более 1 477 214 т). Но главной покупщицей долго оставалась Англия, ввозившая в Россию, в обмен на хлеб, произведения своей промышленности. Еще в 1876 г, английский ввоз в Россию оценивался в 150 млн. старых (до 1914 г.) русских рублей, а к этому времени ввоз в Россию иностранных товаров был уже обставлен многими затруднениями в угоду промышленному капиталу.
На первых порах этот последний должен был конечно сильно страдать от английской конкуренции. Но по стечению обстоятельств англичане же своей политикой и дали могучий толчок развитию промышленности. Борьба Англии и Франции за мировое первенство не окончилась Семилетней войной. В конце XVIII в. она вновь вспыхнула, когда Англия захотела воспользоваться французской революцией, чтобы окончательно раздавить свою соперницу. Она очень обманулась: на деле Франция от революции не ослабела, как ожидали англичане, а усилилась и стала быстро экономически расти. Французский промышленный капитализм, организовавшись в империю Наполеона Бонапарта, вступил с английским в борьбу за рынки, чего англичане уж никак не ожидали: раньше у них борьба с Францией шла больше из-за колоний и морской торговли. Англия стала организовывать против Франции одну коалицию (военный союз нескольких держав) за другой, причем Россия, на которую англичане смотрели почти как на свою колонию, была конечно в центре всех этих коалиций, но наполеоновская Франция держалась долго и упорно. Две первые коалиции (сначала Россия и Австрия, потом Россия и Пруссия) были разбиты вдребезги. Наполеон взял и Берлин и Вену, а Россию принудил заключить мир (в Тильзите в 1807 г.), по которому русский царь Александр I отказался от союза с Англией и заключил союз с Францией. Наполеон обязал его присоединиться к так называемой «континентальной блокаде», т. е. дать обязательство, которого Наполеон требовал от всех побежденных им государств, не торговать с Англией. Наполеон надеялся таким путем запереть для английских товаров весь континент Европы (отсюда и название континентальной блокады) и, так сказать, сварить англичан в собственном соку.