Русская Италия

В 1904 году, в «дни свободы», семейство Амфитеатровых эмигрировало во Францию, где в 1906–1907 годах Александр Валентинович издавал журнал «Красное знамя».

* * *

В начале 1907 года Амфитеатров принял решение прервать свою деятельность в Париже и переехать в Италию. При этом он намеревался полностью посвятить себя литературной работе.

В Италии он сначала обосновался на востоке Лигурийского побережья: в Кави-ди-Лаванья, потом в Феццано, недалеко от порта Специя. Там он продолжил сотрудничество с русскими изданиями: был корреспондентом «Русского слова» и других газет, редактировал журнал «Современник».

Живя в Италии, он постоянно общался с революционером Германом Лопатиным, часто виделся и переписывался с Максимом Горьким, что дало повод журналисту В.А. Поссе назвать Горького и Амфитеатрова «Герценом и Огаревым русской эмиграции».

Однако главным занятием Амфитеатрова в период первой итальянской эмиграции стала работа над многотомными историческими романами. Написал он их немало: «Восьмидесятники» (1907), «Девятидесятники» (1910–1911), «Закат старого века» (1910), «Дрогнувшая ночь» (1914) и т. д. Все эти романы он предполагал объединить в хронику о судьбах русского общества под общим заглавием «Концы и начала». За натурализм критики называли Амфитеатрова «маленьким русским Золя». Но больше всего ему удавались шаржированные образы реально существовавших лиц, которые были легко узнаваемы читателями.

К 1911 году книги Амфитеатрова занимали в России второе место после сочинений феминистки Анастасии Вербицкой, самой издаваемой и популярной писательницы в период реакции, наступившей после революции 1905 года. При этом, в отличие от «бульварщины» Вербицкой, все отмечали язык романов Амфитеатрова. В частности, писатель-эмигрант И.С. Шмелев характеризовал его так: «живой, с русской улицы, с ярмарки, из трактира, из гостиных, из «подполья», из канцелярий, от трущоб».

Но и Амфитеатров не был чужд проблем женской эмансипации. Его романы «Марья Лусьева за границей» (1910), «Дочь Виктории Павловны» (1914–1915), затрагивавшие эту тему, вызывали упреки критиков в легковесности и торопливости. Например, известный критик А.А. Измайлов охарактеризовал это творчество писателя следующим образом: «Бегом через жизнь, не давая ее углубленной трактовки».

В своих литературно-критических работах Амфитеатров создал выразительные портреты Льва Толстого, Максима Горького, Леонида Андреева и других известных людей.

Что касается политических взглядов Амфитеатрова в это время, то тут можно утверждать, что ясной политической программы у него не было.

В октябре 1910 года Амфитеатров написал писателю Н.А. Рубакину:

«Политически я стою вне партий, ибо смолоду не научился партийным дисциплинам, а близко к пятидесяти годам влезать в корсет этот и совсем уж узко. Из действующих партий наиболее сочувствую и близко стою к социалистам-революционерам. Считаю себя, если хотите, не записанным эсером. Но в хороших отношениях и со всеми другими левыми партиями, борющимися с монархизмом. Главная моя антипатия – октябризм и пошлые кадетские маскарады-компромиссы».

Однако стоило начаться Первой мировой войне, как писатель занял, по его словам, «яро-патриотическую позицию и в качестве корреспондента «Русского слова» в Риме горячо отстаивал русское дело».

* * *

В 1916 году Амфитеатров вернулся на родину и стал сотрудничать с газетами «Русская воля» (в ней он возглавил отдел публицистики), «Петербургский листок», с журналами «Бич», «Нива», «Огонек» и другими. Продолжал он работать и над серией романов под общим названием «Сумерки божков», в которую предполагалось включить двенадцать томов, «изображающих ликвидацию русского XIX века в веке XX». Неплохие заработки давали и переводы с итальянского, в том числе литературные адаптации пьес итальянских авторов.

Все изменилось в 1917 году. Уже в феврале за публикацию в газете «Русская воля» серии статей, высмеивающих министра внутренних дел А.Д. Протопопова, Амфитеатров был выслан в Иркутск, «ввиду вредной его деятельности». Однако благодаря Февральской революции он не доехал до места назначения и вернулся в Петроград.

Октябрь Амфитеатров встретил крайне отрицательно, определив большевистскую революцию как «лавину ужасов и мерзостей».