По нашему мнению, железнодорожные переброски войск противника, которые командование группы армий рассматривает как подтягивание новых сил к фронту, на самом деле не имеют с этим ничего общего. Напротив, здесь речь может идти об эвакуации через Днепр с Коростеньского направления на восток и юго-восток. Нельзя отрицать, что, в отличие от развития событий на южном фланге, где сопротивление противника ослабло и его единственным намерением является отойти на восток, на центральном участке сложилась затруднительная для нас обстановка, а на северном фланге войска быстро теряют боеспособность. Построение 6-й армии неудобно и недостаточно глубоко эшелонировано, однако еще рано говорить о кризисе, который сложился или складывается на этом участке.
[...]
11 августа 1941 г.
Оперативная обстановка. На всем фронте никаких значительных изменений по сравнению со вчерашним днем. Правому крылу группы армий «Юг» удалось несколько продвинуться вперед. Разбитые части противника переправляются в нижнем течении реки Буг.
2-я армия попыталась нанести противнику фланговый удар, однако незначительные успехи отмечены только на участке XXIV корпуса.
В первый же день наступления группа армий «Север» добилась значительных успехов. На других участках, где не ведутся наступательные действия, обстановка спокойна, поскольку войска сильно измотаны. Сейчас мы предпринимаем последнюю отчаянную попытку не допустить стабилизации фронта и перехода к позиционной войне. Главное командование крайне ограничено в возможностях изменить ситуацию, поскольку группы армий отделены друг от друга естественными препятствиями (болотами). Мы уже ввели в бой последние резервы. Любая перегруппировка войск теперь представляет собой просто переброску имеющихся частей в пределах полосы действия групп армий. Она требует времени и расхода сил солдат и ресурсов техники. Все это вызывает нервозность и раздражение некоторых представителей главного командования и выражается во все больше возрастающей тенденции вмешиваться даже в незначительные детали.
Однако эта склонность заниматься деталями, которая для нашего спокойствия облекается в форме просьб и рекомендаций, естественно, таит в себе большую опасность. Мы не знаем конкретных условий, в которых следует предпринять тот или иной шаг. Если события развиваются медленнее, чем это, по нашему мнению, должно происходить, мы сразу же начинаем подозревать подчиненных в недостаточном рвении или даже намеренном неисполнении наших приказов. Особенно это касается командиров танковых соединений, которые по определению более зависят от капризов техники, чем их коллеги из других родов войск. Все мои попытки покончить с такого рода вмешательствами, к сожалению, не всегда бывают успешными.