Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Они дружили до самого отъезда Шагала из России (1922). В 1943 году, когда Михоэлс приехал в США в качестве председателя Еврейского Антифашистского Комитета, он посетил Марка Шагала в Нью-Йорке. Тогда была жива еще Белла, любимая жена и вечная муза художника, с которой Михоэлс был хорошо знаком. Встреча была очень теплой и незабываемой. А в 1948 году Соломон Михоэлс был убит. Анастасия Павловна [Потоцкая] принесла Шагалу редчайшие фотографии тех времен, которые чудом сумела сохранить. Шагал был беспредельно взволнован визитом Анастасии Потоцкой. В глазах слезы¹⁴³.

В тот же вечер Арам Хачатурян пригласил супругов Шагал в Большой театр на премьеру балета «Спартак», поставленн[ого] Юрием Григоровичем. Спектакль был поистине грандиозным. И музыка, и постановка, костюмы и декорации, а главное, прекрасное исполнение солистов Натальи Бессмертновой и Мариса Лиепы. Все привело в восторг Шагалов. Правда, в антракте Майя Плисецкая успела шепнуть Шагалу: «Это не музыка, а сплошные трубы! Танцевать невозможно!» Шагал только улыбался.

А.И. Хачатурян. 1970-е

Танец спартанцев из балета «Спартак». Постановка Юрия Григоровича. Государственный академический Большой театр СССР. Фото РИА Новости / Александр Макаров

После спектакля Арам Хачатурян пригласил дорогих гостей к себе в ложу. И снова взаимные приветствия и поздравления.

Как-то Марк Шагал выразил пожелание посетить колхоз или совхоз. Я сообщила об этом референту из ЦК. В назначенный день и час мы спустились в холл гостиницы, однако машины для нашей поездки не оказалось. В диспетчерской мне ответили, что наша машина не была подготовлена к длительному маршруту, но ищут подходящую замену. Почувствовав что-то неладное, я предложила Шагалам вернуться в их номер и там ждать новостей. Но из диспетчерской никто нас «не беспокоил» новостями. Марк Захарович не задавал никаких вопросов. И вдруг воскликнул: «Я ужасно проголодался. Закажите, пожалуйста, Стэлла, нам всем вкусный завтрак…» О поездке в колхоз никто не вспоминал. Я испытывала чувство досады и стыда. Почему референт или кто-то другой из спецслужбы не предупредил меня, что эта поездка нежелательна? Можно было найти иной способ, не унижая такого чуткого и доброго человека, каким был Марк Захарович. Он, благодаря своей мудрой выдержке, удивительному такту, как всегда, оставался на высоте.

А вот от визита на Новодевичье кладбище Шагал отказался наотрез, когда его жена Вава захотела посетить этот известный пантеон. «Что вы там увидите? Одни камни, – говорил он нам. – Не ходите, там никого нет». Я была совершенно согласна с Шагалом, так как тоже никогда не любила подобные посещения, но не могла сказать об этом вслух. Мне все-таки хотелось выполнить просьбу Вавы Шагал. И мы отправились одни, оставив Марка Захаровича отдыхать в гостинице.

Согласно программе, Марку и Ваве предстояла поездка в Ленинград. Правда, сначала Шагалу предложили посетить его родной город Витебск. Шагал отказался от этого предложения. «Мой Витебск уже не существует. Его нет на земле», – говорил Шагал. «Мой Витебск остался на моих полотнах, в моем сердце», – повторял он. Марк Шагал всю жизнь рисовал любовь. Любовь к родителям, любовь к родному городу с его обитателями. Любовь к любимой Белле, вечной его музе. Любовь к театру, музыке… Шагал «любил любовь!»… Его родной город был уничтожен фашистами и перестроен совершенно по-новому. Встреча с незнакомым Витебском вызвала бы только страдания в сердце великого художника. Это испытание было бы невыносимым для него. Неизвестно как это могло бы отразиться на его творчестве…

В этой связи мне хочется вспомнить еще об одном гении – поэте Иосифе Бродском. Он обожал свой Ленинград, и всю жизнь после изгнания из России (1972) стремился вновь встретиться с ним. Но эта встреча так и не состоялась. «Лучшая часть меня уже там – мои стихи» – говорил Бродский. Вновь увидеть родной город – на это он так и не решился.

Возвращаюсь к Марку Шагалу. Ленинград не был его родным городом, Но он жаждал вновь увидеть его. С Ленинградом были связаны его молодые годы. А главное, там его ждала встреча с сестрой Маней – Марысей¹⁴⁴.