Русская критика от Карамзина до Белинского

Но из всех приобретателей Чичиков отличился необыкновенным поэтическим даром в вымысле средства к приобретению. Какая чудная, подлинно вдохновенная, как называет ее автор, мысль осенила его голову! Раз поговоривши с каким-то секретарем и услыхав от него, что мертвые души по ревизской сказке числятся и годятся в дело, Чичиков замыслил скупить их тысячу, переселить на Херсонскую землю, объявить себя помещиком этого фантастического селения и потом обратить его в наличный капитал посредством залога. Не правда ли, что в этом замысле есть какая-то гениальная бойкость, какая-то удаль плутовства, фантазия и ирония, соединенные вместе? Чичиков в самом деле герой между мошенниками, поэт своего дела: посмотрите, затевая свой подвиг, какою мыслью он увлекается: «А главное то хорошо, что предмет-то покажется всем невероятным, никто не поверит». Он веселится своему необычайному изобретению, радуется будущему изумлению мира, который до него не мог выдумать такого дела, и почти не заботится о последствиях, в порыве своей предприимчивости. Самопожертвование мошенничества доведено в нем до крайней степени: он закален в него, как Ахилл[80] в свое бессмертие, и потому, как он, бесстрашен и удал.

Для того чтобы привести в исполнение свой поэтический замысел, Чичиков должен был найти особенный город N. и людей к тому способных. Герой и его предприятие привели за собою неизбежно достойное их окружение. Некоторые читатели порицают автора за выводимые им лица; но это напрасно. Автор весьма благоразумно предупредил подобные упреки, сказав, что «если лица, доныне являвшиеся, не пришлись по вкусу читателю, то вина не его, а Чичикова, который здесь вполне хозяин». В самом деле, если герой пришелся по веку, если его замысел отличается какою-то поэзиею изображения,— то конечно, он не мог его исполнить в ином городе и с другими лицами, кроме тех, какие изображены чудною мастерскою кистью создателя поэмы.

Пройдем же внимательно галерею этих странных лиц, которые живут своею особенною, полною жизнью в том мире, где совершает свои подвиги Чичиков. Мы не нарушим порядка, в котором они изображены. Начнем с Манилова, предполагая, что сам автор недаром начинает с него. Едва ли не тысячи лиц сведены в этом одном лице. Манилов представляет многое множество людей, живущих внутри России, о которых можно сказать вместе с автором: люди так себе, ни то ни сё, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан. Коль хотите, они вообще добрые люди, но пустые; все и всех они хвалят, но в их похвалах нет никакого толку. Живут в деревне, хозяйством не занимаются, а так глядят на все спокойным и добрым взглядом, и, куря трубку (трубка их атрибут неизбежный), предаются праздным мечтаниям вроде того, как бы через пруд выстроить каменный мост и на нем завести лавки. Доброта души их отражается в семейной их нежности: они любят целоваться, но и только. Пустота их сладкой и приторной жизни отзывается баловством в детях и дурным воспитанием. Мечтательное их бездействие отразилось на всем их хозяйстве: взгляните на их деревни: все они будут походить на Маниловку, как она сама походит на Манилова. Серенькие, бревенчатые избы; нигде никакой зелени; везде только одно бревно; пруд посередине; две бабы с бреднем, в котором запутались два рака и плотва, общипанный петух с продолбленной до мозгу головою (да, у таких людей в деревне и петух непременно должен быть ощипан) — вот необходимые внешние признаки их сельского быта, к которому очень пришелся даже и день светло-серого цвета, потому что при солнечном освещении такая картина была бы не столько занимательна. В доме их всегда какой-нибудь недостаток, и при мебели, обшитой щегольскою материей, непременно найдутся два кресла, обтянутые парусиною. При всяком деловом вопросе они всегда обращаются к своему приказчику, даже если бы случилось им продавать что-нибудь из сельских продуктов. А предложите им какую-нибудь сделку позамысловатее, они не поймут вас, как Манилов не понял Чичикова, потому что никакая деловая мысль и не может свариться в их голове; по доброте же и мягкости характера скоро с вами согласятся. Приезжайте к ним в деревню — они примут вас как нельзя лучше; но берегитесь за людей ваших. Гостеприимство и мягкость господ отражается и в образе жизни их дворовых людей, которые уж непременно напоят вашего кучера, как это и случилось с Селифаном, кучером Чичикова.