Русская критика от Карамзина до Белинского

Петр Александрович Плетнев находился в дружеских отношениях с Жуковским, Гоголем и особенно с Пушкиным, который посвятил ему «Евгения Онегина». После смерти Пушкина Плетнев возглавил журнал «Современник». Профессор литературы Петербургского университета, он в 1841 году был избран академиком.

Плетнев выступал как поэт и как критик. Его статья «Письмо к графине С. И. С. о русских поэтах», опубликованная в альманахе «Северные цветы на 1825 год», была обращена к Софье Ивановне Соллогуб (1792—1854), дочери генерала, жене петербургского аристократа, любительнице поэзии, предпочитавшей французских поэтов русским. Плетнев — горячий патриот. Широкими штрихами он создает панораму современной ему русской поэзии, подчеркивает богатство земли русской талантами: ведь в ту пору одновременно работали в литературе Жуковский, Крылов, Рылеев, Пушкин, Баратынский, Дельвиг, Языков.

Критик не ставил перед собой задачи дать глубокий анализ их творчества. Он написал лишь краткие взволнованные заметки об этих поэтах. Но едва ли не первым дал в своей статье глубокую характеристику романтизма Жуковского, впоследствии развитую Н. Полевым (см. ниже в нашем сборнике его статью «Баллады и повести В. А. Жуковского») и Белинским.

Письмо к графине С. И. С. о русских поэтах

Обещать, да не исполнить: по-моему значит остаться в долгу. Давно я должник ваш, графиня! Спешу расплатиться. Вы обвиняли меня в пристрастии русским поэтам. Вы даже подозревали нас, русских литераторов, что мы умышленно грешим, пропуская без внимания лучшие произведения французской поэзии. Наконец, по вашему мнению, трудно указать, кто бы из наших поэтов заменил вам то удовольствие, которое чувствуете вы, читая любимого своего Ламартина*. Я во всем осмелился вам противоречить. Я вызвался доказывать вам, что едва ли вы не пристрастнее меня. Вы позволили мне письменно защищаться, говорить откровенно, даже долго. Кто бы на моем месте не воспользовался таким позволением? Но вы не испугайтесь, графиня! Я не употреблю во зло вашего снисхождения. Непростительно было бы мучить вас убеждениями, что я беспристрастный человек, что мы все равно любим французскую поэзию, как и вы. Мне только надобно будет доказать, что есть много русских поэтов, которые удовлетворяют самому разборчивому вкусу образованного и беспристрастного человека...

Всех выше, вдохновеннее, разнообразнее, оригинальнее между поэтами нашими Державин. Он больше всех оправдал собою мнение древних, что поэтами родятся. Его гений открыл себе собственное поприще, обнял на нем всё поэтическое, создал свой язык и никому не передал тайны своего искусства, как будто потому, что сам ни от кого ее не заимствовал. Читая его, чувствуешь себя перенесенным в какую-то страну особенную и в какой-то особенный век. Там нет ничего мечтательного и неясного. Это поэтическая Россия во времена Екатерины... Теперь представьте себе поэта, каков Державин, излагающего возвышенные мысли, увлекаемого славою отечества, жертвующего цветами своими нежным грациям, и всегда равного по вдохновению своему на каждом поприще: кто ж из французских поэтов, не говорю: заменит его, но хотя несколько приблизится к нему?..