Русская литература Серебряного века. Поэтика символизма: учебное пособие

О том, что деятели серебряного века увлекались стилизацией, говорилось многократно. Однако этот факт как-то не ставится исследовательской традицией в связь с животрепещущими потребностями синтеза, которого, говоря словами Вяч. Иванова, деятели серебряного века «возжаждали прежде всего». К примеру, вне упоминания связи с синтезом говорится о «ряде стилизаций» А. Белого[281]. О стилизации серебряного века порой заявлялось, что, обращаясь к ней, «представители упадочных течений в буржуазном искусстве» прятали «за экзотикой стиля убогость или реакционность идей»[282]. Несомненно, такое «истолкование» уже устарело, да и всегда-то носило спекулятивный характер. Стремление к синтезу – вот что кажется наиболее естественным объяснением того взрыва интереса к явлению стилизации, который наблюдается в литературе, живописи, архитектуре, ваянии и музыке серебряного века. Тот же Аничков пишет далее, что «современная стилизация ведет к свободному проявлению личного замысла и... личного стиля художника» (то есть не делает его скованным подражателем, а раскрепощает. – И.М.), что «стилизация не соблюдение стиля, а развитие и создание нового стиля»[283]. Все эти рассуждения даются на фоне уже приводившихся тезисов о синтезе поэзии и музыки. Их слияние, по Аничкову, в поэзии «освобождает форму от проповеди», а все это «ведет к стилизации»[284]. Так ли это (или, наоборот, стилизация ведет к сближению, а в пределе – к слиянию искусств), но во всяком случае такого рода высказывания явно помогают разобраться в том, почему серебряный век стал придавать столь важное значение стилизации. В этом явлении стали усматривать нечто большее, чем в более ранние периоды развития литературы. Действительно, перед стилизацией стали ставиться задачи, гораздо более сложные, чем обычно. Стилизовать свои произведения под произведения какого-то другого деятеля того же искусства (например, свои стихи под стихи другого автора) – одно дело. Другое – стилизовать одно искусство под другое (например, литературное произведение – под музыкальное, как в «симфониях» Белого). Стремление к художественному синтезу превратило стилизацию из поэтической забавы в серьезный инструмент творчества.

Часть вторая ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОЭЗИИ И ПРОЗЫ (внутрилитературный синтез)

Художественный синтез поэзии и прозы

В предыдущей части объектом нашего анализа были преимущественно факты, связанные с синтезом художественной литературы, с одной стороны, и несловесных искусств, с другой – прежде всего литературы и музыки. Как следствие в сферу рассмотрения вовлекались литературные произведения, созданные представителями тех художественных кругов, которым был внутренне близок провозглашенный символистами принцип «музыки прежде всего». Нами были разобраны опыты художественного синтеза, предпринимавшиеся A.M. Добролюбовым, А. Белым, К. Бальмонтом, А. Блоком, П. Флоренским, Вяч. Ивановым и др., а также М. Чюрленисом, А. Скрябиным и ранее – Р. Вагнером и др. Поскольку символисты и близкие к ним художественные деятели настаивали на том, что осуществляемый ими синтез преследует особые, в русской классической литературе XIX века обычно не ставившиеся, литургические цели, постольку к анализу привлекались, в дополнение к творчеству символистов, также произведения других авторов серебряного века, в которых современные критики и вообще читатели усматривали намеренный или невольный выход в «запредельное», вдохновленность «свыше», – тексты Л. Андреева, Б. Зайцева и др. Но так или иначе разговор велся вокруг темы синтеза различных искусств с сохраняющимся преобладанием литературного начала.