Читаем Русская литературная усадьба полностью

В неурожайные годы положение становилось прямо угрожающим. А. К. Толстой писал Б. Маркевичу 7 февраля 1869 года: «Голод кругом всеобщий, во многих деревнях с голоду умирают… смотреть на то, что творится — ужасно»[139]. Особенно возмущало его нравственное падение духовенства. В том же письме он спрашивает: «Скажите мне без всяких шуток, а вполне серьезно, существует ли такса на требы (крестины, похороны, венчания и т. д.), которую священник не мог бы нарушить? Наш отец Гавриил берет с крестьян 25 рублей за венчание, а крестьяне накануне голодной смерти. Вы-то стоите у первоисточника, раз вы служите под знаменами Дмитрия Толстого (министр народного просвещения. — В.Н.). Если такая такса существует, пришлите ее мне, и отец Гавриил у меня попляшет. Я прошу Вас совершенно серьезно. Это же позор, что единственный носитель просвещения, священник, вызывает в деревнях ужас, что он тиран, и крестьяне не любят его, а боятся»[140].

А. К. Толстой скоропостижно скончался 28 сентября 1875 года. Жена, войдя в кабинет поэта с лекарством в полдевятого вечера, увидела сидящего в кресле мертвеца. Его похоронили в склепе сельской церкви Красного Рога. А. К. Толстой завещал, чтобы его положили в дубовый гроб. Но привезенный из Брянска гроб оказался мал при его богатырском телосложении. Наскоро сколотили сосновый гроб, и крестьяне на руках отнесли своего помещика к месту последнего упокоения. В скором времени вдова заказала в Париже металлический саркофаг, и ныне останки поэта покоятся в этом узилище.

Похоронив мужа, овдовевшая С. А. Толстая покинула усадьбу и перебралась в Петербург. Многочисленные друзья покойного поэта остались и ее друзьями. В литературных кругах она пользовалась репутацией женщины исключительно умной и образованной. Мнение современников можно подытожить словами дочери Ф. М. Достоевского — Любови Федоровны: «Графиня относилась к числу тех женщин-вдохновительниц, которые, не будучи сами творческими натурами, умеют, однако, внушать писателям прекрасные замыслы»[141]. С. А. Толстая сумела быстро окружить себя представителями литературного мира. В числе самых близких ее знакомых и постоянных посетителей ее салона были Ф. М. Достоевский и молодой философ В. С. Соловьев.

Бездомный двадцатилетний философ постоянно жил в петербургской квартире С. А. Толстой, часто бывал и в Красном Роге. Впервые он приехал в Красный Рог на два дня (13–14 июня 1877 года) по пути в район боевых действий Русско-турецкой войны как корреспондент «Московских ведомостей». В это время здесь гостил французский литератор де Вогюэ, ранее встречавший В. Соловьева в Каире. Он вспоминает, что «нашел философа в домишке в глубине Черниговских лесов. Он проводил ночи, допрашивая вращающиеся столы о событиях… войны… Он выходил после ночного сеанса, еще более бледный, чем обычно, направляющийся в сторону леса: фантастический силуэт, опирающийся на длинную трость, терялся между белых берез в наступающем рассвете; и долго из лесу слышался его пронзительный смех, напоминающий крик осла… Он… искал четвертое измерение и замышлял большой труд, где пытался доказать, что Божественное начало есть начало женское…»[142]. Как видим, обитателей Красного Рога не миновало модное увлечение спиритизмом. Оно было внесено покойным поэтом, романтическую натуру которого влекло все таинственное.

Надо сказать, что В. Соловьева влекла в Красный Рог не только дружба с С. А. Толстой. У нее была счастливая соперница в лице племянницы Софьи Петровны Хитрово, которой суждено было стать предметом долголетней любви философа. Эту любовь Соловьев пронес через всю жизнь. К С. П. Хитрово обращено большинство его стихотворений, где она — одухотворенное воплощение «Божественной Софии», «Вечной Женственности».

Зиму С. А. Толстая обыкновенно проводила в Петербурге или Москве, лето — в Красном Роге. Она ежедневно ходила на могилу мужа. В деревне на ее средства была открыта школа, оборудован фельдшерский пункт, содержалась аптека, где лекарства раздавались крестьянам бесплатно. На окраине была построена целая улица, состоящая из изб для так называемых пенсионеров. Это были большей частью иностранцы, вывезенные А. К. Толстым из-за рубежа и служившие в усадьбе садовниками, гувернерами, кондитерами и т. д.

С. А. Толстая пережила своего мужа на семнадцать лет. Она умерла в 1892 году вдали от родины — в Португалии, где гостила у С. П. Хитрово, муж которой занимал в этой стране дипломатический пост. Гроб с ее телом был перевезен в Красный Рог и помещен в склепе рядом с гробом А. К. Толстого. Такова была их обоюдная воля.

<p>Абрамцево</p>

Эта скромная усадьба была создана во второй четверти XVIII века, но ее славная история началась столетие спустя.

Перейти на страницу:

Все книги серии История. География. Этнография

История человеческих жертвоприношений
История человеческих жертвоприношений

Нет народа, культура которого на раннем этапе развития не включала бы в себя человеческие жертвоприношения. В сопровождении многочисленных слуг предпочитали уходить в мир иной египетские фараоны, шумерские цари и китайские правители. В Финикии, дабы умилостивить бога Баала, приносили в жертву детей из знатных семей. Жертвенные бойни устраивали скифы, галлы и норманны. В древнем Киеве по жребию избирались люди для жертвы кумирам. Невероятных масштабов достигали человеческие жертвоприношения у американских индейцев. В Индии совсем еще недавно существовал обычай сожжения вдовы на могиле мужа. Даже греки и римляне, прародители современной европейской цивилизации, бестрепетно приносили жертвы своим богам, предпочитая, правда, убивать либо пленных, либо преступников.Обо всем этом рассказывает замечательная книга Олега Ивика.

Олег Ивик

Культурология / История / Образование и наука
Крымская война
Крымская война

О Крымской войне 1853–1856 гг. написано немало, но она по-прежнему остается для нас «неизвестной войной». Боевые действия велись не только в Крыму, они разворачивались на Кавказе, в придунайских княжествах, на Балтийском, Черном, Белом и Баренцевом морях и даже в Петропавловке-Камчатском, осажденном англо-французской эскадрой. По сути это была мировая война, в которой Россия в одиночку противостояла коалиции Великобритании, Франции и Османской империи и поддерживающей их Австро-Венгрии.«Причины Крымской войны, самой странной и ненужной в мировой истории, столь запутаны и переплетены, что не допускают простого определения», — пишет князь Алексис Трубецкой, родившейся в 1934 г. в семье русских эмигрантов в Париже и ставший профессором в Канаде. Автор широко использует материалы из европейских архивов, недоступные российским историкам. Он не только пытается разобраться в том, что же все-таки привело к кровавой бойне, но и дает объективную картину эпохи, которая сделала Крымскую войну возможной.

Алексис Трубецкой

История / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология