Русская любовная лирика

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь – прельщусь – смущусь —
рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.

И не на то мне пара крыл прекрасных

Дана, чтоб на сердце держать пуды.
Спеленатых, безглазых и безгласных
Я не умножу жалкой слободы.

Нет, выпростаю руки, – стан упругий

Единым взмахом из твоих пелён,
Смерть, выбью! – Вёрст на тысячу в округе
Растоплены снега – и лес спален.

И если все ж – плеча, крыла, колена

Сжав – на погост дала себя увезть, —
То лишь затем, чтобы, смеясь над тленом,
Стихом восстать – иль розаном расцвесть!

Около 28 ноября 1920

Владимир Владимирович Маяковский 1893–1930

Пустяк у Оки

Нежно говорил ей —
мы у реки
шли камышами:
«Слышите: шуршат камыши у Оки.
Будто наполнена Ока мышами.
А в небе, лучик сережкой вдет в ушко,
звезда, как вы, хорошая, – не звезда,
а девушка…
А там, где кончается звездочки точка,
месяц улыбается и заверчен, как
будто на небе строчка
из Аверченко…
Вы прекрасно картавите.
Только жалко Италию…»
Она: «Ах, зачем вы давите
и локоть и талию.
Вы мне мешаете
у камыша идти…»

1915

Ко всему