Русская мечта

Теперь не оставалось сомнений, что Павлик давно вынашивал мысль уйти. Все наличные деньги немца прихватил с собой, обманул херра Цибеля. И Виталия обманул: Катерину прихватил с собой. Катька дура, конечно, но насильно увести такую невозможно. Значит, уговорил. Всех кинул.

Бунт…

Деньги…

Катерина…

Огненная вода…

Виталий чувствовал, что сходит с ума.

Лампа почти погасла, когда на реке послышался рокот мотора.

Рокот приблизился, раздались голоса. «Да у Гришки они, – расслышал Виталий злой голос деда Егора. – Раз ушли на его лодке, значит, у него сидят, у Зазебаева. Ишь, как несет деревянным маслом. Идем все к Гришке».

«Да ну, дед, ты совсем никакой, – сказал кто-то. – Иди отдохни. Утром поднимем».

«Ну ладно, – согласился Чистяков. – Только буксир Карася осмотрите».

Загасив лампу, Виталий встал у косяка. Когда дед Егор, вздыхая, открыл дверь, рванул старика, зажал ладонью противный революционный рот.

– Молчи, дурак старый!

– Молчу, молчу.

– С бунтовщиками приплыл?

– С комитетом, – жалко ответил дед. Наверное, ударился головой о стену.

– Собирай продукты, спички, сухой спирт. Все, что обычно берешь на болота. Доходит? Жратву бери. Выходим через пять минут, пока твои люди шарятся на буксире.

– Да куда выходим?

– Катерину искать.

– Как Катерину?

– Увел ее Золотые Яйца.

– Ох, подниму народ. Порвут в клочья.

– Сам порву, – коротко пообещал Виталий.

Будто бы дед поднялся, побросал в рюкзак нужные вещи, продукты, сунул за голенище нож, похожий на сапожный и нехорошо сверкнувший в слабом утреннем свете. Сказал:

– Догоним…

Предупредил:

– Яйца Павлику отрежу сам.

Дед Егор потом сам рассказал о тех ужасных болотных блужданиях. Колотовкин не любил вспоминать. Будто бы сутки бродили по кочкарникам, проваливались в ледяную трясину, отогревались на сухих гривках. Чешуйки ряски налипали на сапоги, как крошечные зеленые медальки.

«Чего ты все крутишь? Чего ты все крутишь?»

«Прямо здесь не пройдешь».

«Но они-то прошли!»

«Не знаю».

На другой день сделали страшную находку.

На краю черного болотного «окна», взбаламученного, открытого, с разошедшейся в центре ряской, с обломанными жидкими кустами по краям, валялся намокший женский платок. В стороне – рукав мужской рубашки. Будто тянули и оторвали.

– Надо нырять.

Дед не ответил.

Дураку ясно, что нырять нет смысла.

Ледяная вода скрутит судорогами тело, не всплывешь. А водяной да невидимые подводные течения довершат дело.

– Молчи, старик, – повторял Виталий. – Молчи!

– А ты заставь меня замолчать, – странным голосом ответил ему дед Егор и потянул из-за голенища короткий нож. – Это ведь из-за таких, как ты, всю страну затянуло плесенью.

Приказал без всякой боязни:

– Идем. Хватит. Лучше тебе сидеть в тюрьму, здесь чем валяться с перерезанной глоткой. Хоть вместе утонули, – безнадежно покивал седой головой. – Тебя к ним не столкну.

Сплюнул жестоко:

– Достали всех. Немцев твоих обменяем у правительства на тех, кого в Благушино милиция похватала. О немцах у нас своя память.

Глава VII Танцы на палубе Август, 1999

1

Золотаревский сиял.

– Ты только посмотри, кто прилетел на собрание из Москвы! Представитель госминимущества! А кто его встречал? И Кузнецов, и начальник департамента имущественных отношений!

– Значит, губернатор все-таки поддерживает Кузнецова?

– Губернатор в отпуске. Так все говорят. Даже энергетики не смогли с ним связаться. И всех замов как чума скосила.

– А собрание?

Юрист ухмыльнулся.

Он считал одержанную победу полной.

– На входе сторонники Кузнецова выставили охрану. Никого лишнего, вход только по доверенностям. В зале – компьютеры, множительная техника. Все просчитывается в момент, нужная информация тут же распространяется. Сам Кузнецов приехал в последний момент. Его пропустили и закрыли дверь…

Юрист извлек из папки бумагу.

– Ты только послушай! «УВД на транспорте… Генерал-майору милиции такому-то… Определениями Арбитражного суда области отдельным представителям консорциума КАСЕ был вынесен запрет на совершение любых действий, связанных с созывом, подготовкой и проведением внеочередного собрания акционеров… Однако собрание акционеров было проведено, – с наглым наслаждением процитировал Золотаревский. – Таким образом, все решения указанного собрания будут оспорены в установленном законом порядке…»