Русская мифология. Энциклопедия

Обряды принесения в жертву «обещанного» животного осмыслялись как действия, обеспечивающие благополучие скота. Поэтому понятно, что в Костромском крае, например, братчину устраивали при болезнях и падеже скота. Здесь братчина назвалась «Микольщиной», так как «обещанного» бычка растили три года и закалывали на зимнего Николу (6 декабря), после чего устраивали обед на всю деревню. В Нижегородской губернии такой обед-«Никольщину» приурочивали к периоду мясоеда поздней осенью или ранней весной. На Орловщине кости «оброчного», то есть «обещанного», быка после братчины закапывали в хлеву, чтобы в хозяйстве не переводился скот.

Со скотоводческими братчинами в разных местах Русского Севера связаны легенды, объясняющие принесение в жертву домашнего скота как продолжение обычая заклания диких животных, посылаемых, согласно народным представлениям, самим Богом или местночтимыми святыми специально для совершения обряда. По каргопольскому преданию, в старое время в Ильин день из леса выбегал олень, и именно это животное убивали для праздничного пира, но однажды крестьяне, не дождавшись оленя, закололи быка, и с той поры олень больше не показывался. В Белозерье Вологодской бернии легенда гласила, что в день Рождества Богородицы самка оленя ежегодно приводила с собой детеныша, которого закалывали и варили, а мать отпускали. Согласно другому местному преданию, в день праздника в давние времена к церкви приходили олени, а из озера выходили быки особой породы. По новгородской легенде, в прежние времена в праздник из леса выходили два оленя; «и было сказано, что брать для убоя только одного, а другого отпускать на волю. Вот по один год и удумали заколоть обоих оленей. Как только сделали против заповеди, олени и перестали ходить».

По мнению исследователей, эти легенды уходят своими корнями в охотничьи магические обряды, относящиеся к временам, когда общество находилось на общинно-родовой стадии развития. Этот вывод сделан на основе близости некоторых мотивов русской легенды и лопарского мифа о златорогом олене. Эпическое сказание лопарей, соседствующих с русским северным населением, еще в I тысячелетии н. э. было известно среди племен Беломорского Севера и Приуралья и повествует об олене — полубоге-получеловеке. Согласно мифу, златорогий олень был первопредком и покровителем лопарей: он дал жизнь человеку, научил его охотиться и многому другому. Но человек стал хитер и жаден, стал убивать много диких животных, и священный олень дал великий завет: не убивать оленей, а только одну важенку — на прокорм семье, но не более того. В мифе присутствует также мотив соотнесения священного животного и бога грозы: согласно повествованию, жизнь на земле закончится, когда бог-громо-вик, вечно преследующий оленя, вопьется в него стрелой.

Приведенные выше севернорусские легенды и довольно широкий ряд фольклорных произведений разных жанров свидетельствуют о том, что в мифопоэтическом сознании сближаются и наделяются одинаковыми характеристиками образы быка и оленя, а также вола и тура; причем под образом тура в одних случаях может пониматься дикий бык, а в других — олень. Иногда в вариантах одного и того же текста эти образы могут замещать друг друга, выполняя одну и ту же роль.

Посмотрим, какие же признаки этих рогатых животных наделялись мифологическими чертами. В обрядовых и игровых песнях, сказках, былинах образы оленя и тура отличаются необычными золотыми рогами. В мифологическом сознании золото, или «золото-серебро», является принадлежностью потустороннего мира и, шире, — космоса. Так, в былине о Василии Игнатьевиче необычные туры изображены так:

Как из далеча было чиста поля,
Из-под белыя березки кудревастыи,
Из-под того ли с под кустичка ракитова,
А й выходила-то турица златорогая,
И выходила-то турица со турятами,
А й расходились туры да во чистом поли.

Потусторонняя природа туров определяется здесь не только отмеченностью золотом, но и их появлением из-под дерева, которое в мифологической картине мирового пространства выступает как граница между «этим» и «иным» мирами. Еще более это очевидно из другого варианта текста:

Динь-динь-динь
из-под того креста Леванидова
Выходило выбегало
два тура, три тура

Причастность образа тура к космосу подкрепляется материалом загадок, в которых он, как и вол, символизирует природные явления:

Тур ходит по горам,
Турица по долам,
Тур свистнет, турица мигнет.

Отгадка — «гроза». Аналогична загадка о громе, где в качестве символа природной стихии выступает образ вола:

Крикнул вол
На сто сел,
На тысячу городов.