Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

Впрочем, я отвлекся. Единственным спасением, решил я, будет окно и водосточная труба рядом с ним. Отвернув шпингалеты, я вскочил на подоконник и кинул последний взгляд на моих работниц. От шума они проснулись. Сидя на матраце в своих трогательных ночнушках, потирая заспанные глаза, они выглядели в этот момент так мило, что я чуть было не решил плюнуть на все и остаться. Но уже в следующую секунду в дверь забарабанили, и наваждение отступило. Ухватившись руками за водосточную трубу, я шагнул из окна и заскользил вниз – оставляя позади надежды, мечты о стабильности, секс, уют, комфорт и – главное – собственный бизнес. А вместе с ним – около сотни нераспроданных прекрасных джинсов «прямо из Швеции».

Кажется, они стреляли мне вслед. По крайней мере, что-то несколько раз хлопнуло у меня за спиной. Ха! Как сейчас помню тот миг: чеченцы орут из окна, во всем доме повключали свет, и уже кто-то из соседей грозится вызвать милицию. А я – полуголый и босой – несусь что есть мочи по московскому асфальту, не имея равно ни планов, ни перспектив. «К чему я в конце концов прибегу? – помню, подумал я в тот момент. – Что будет происходить дальше, если сейчас у меня нет даже собственных ботинок?».

И тут рядом со мной на дороге притормаживает этот белый пижонский «Мерседес», боковое стекло опускается, и кого я там вижу? Я вижу там чувака, с которым мы вместе поступали в театральный – только его взяли, а меня нет – и выглядит он ну точь-в-точь как Марчелло Мастрояни, те же тонкие усики и такой слегка насмешливый взгляд, и зовут его Алеша Шнеерзон – я запомнил это, потому что когда-то продавал ему джинсы.

И теперь он смотрит на меня поверх своих темных очков и улыбается, и спрашивает:

– А совершенно случайно, молодой человек, вас не надо никуда подвезти?

Что за дела? Конечно надо! Я прыгаю в машину, мы срываемся с места и оставляем чеченцев в прошлом.

Алеша Шнеерзон – да, именно так. Единственное чадо у двух богатеньких родителей. Голубая кровь. А в придачу – отдельная квартира в центре, рестораны, машины, девочки, лучшие места на модных концертах, лучшая одежда, лучшее обращение – короче, полная, стопроцентная комплектация.

Алеша везет меня прямиком на ужин в «Пушкин», а по пути выдает рубашку и туфли. Уже там, в ресторане, в ожидании фуа-гра, он неожиданно наклоняется ко мне:

– А что, – говорит он, – Если я вложусь в твой бизнес?

Вопрос застает меня врасплох, потому что до этой минуты мы ни слова не сказали друг другу о каком-то там бизнесе. Да, по правде говоря, мы вообще только парой слов и обменялись за всю дорогу.

– Ты видел мой бизнес, Алеша, – отвечаю я после паузы. – Паспорт и штаны – вот и весь мой бизнес.

– Штаны, – подмечает он. – Это ключевое слово. Штаны.

– Это все в прошлом, – оправдываюсь я. – Посмотри на меня сейчас. Я полностью, абсолютно неплатежеспособен, и если, ты откажешься оплатить эту еду, меня выкинут отсюда на улицу пинком под зад или, чего хуже, сдадут в милицию. А речь идет всего лишь о ресторанном счете…

– Это не просто ресторанный счет. Это счет в «Пушкине» – у многих могут быть проблемы с ним.

После этих слов мы замолкаем, жуем свое фуа-гра, а потом он поднимает глаза и берет меня в оборот по-крупному:

– Штаны – это то, что получалось у тебя очень хорошо. Я наблюдал за тобой, смотрел, как ты втюхиваешь свои джинсы всем этим недоумкам, и думал: «Этот парень далеко пойдет!» И знаешь, почему, я думал именно так? Потому что ты выглядел, как человек, нашедший свое призвание! Это не было просто «купи-продай», нет – в твоих руках это превращалось в искусство. И теперь, сидя здесь, за шампанским и божественной едой, я со всей ответственностью заявляю тебе: приятель, не дай своему искусству умереть! Не отказывайся от него. Да, ты голый, ты босой, у тебя за душой ничего нет, но не это ли самое подходящее время, чтобы вступить в большую игру?

– Все это приятно слышать, – отвечаю я. – Но о какой такой большой игре ты толкуешь?

– Мы, – он на секунду замолкает и оглядывается, проверяя, не подслушивает ли нас кто. – Мы – это я и ты, мы вместе – будем делать настоящие шедевры. Я имею в виду, одежду, обувь или сумки – но не простые, а только самых известных марок. Такие, что никто в жизни не отличит их от настоящих. Мы перероем модные журналы. Перевернем интернет. Если надо – свяжемся с официальными производителями. Мы выясним, что имеет самый большой спрос, поймем, как это выглядит и пахнет, а затем – имея всю информацию на руках – мы запустим свое собственное производство, раскрутим его на полную мощь и будем смотреть, как рынок тонет в нашем товаре.

Произнеся это, Алеша Шнеерзон делает большой глоток из бокала с шампанским и откидывается на спинку стула. В его глазах так и светится гордость за собственный ум.

– Как тебе план? – интересуется он.

– Правильно ли я понимаю, что речь опять идет о подделках?

– Нет, нет и еще раз нет. Подделки оставим неудачникам. Речь идет о вещах, один в один похожих на настоящие.

– То есть, мы говорим об очень качественных подделках?