Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

Сейчас, спустя неизвестное ему количество часов, Федор сидит, обхватив колени, и наблюдает за прибывающей водой. Его одежда, частью скомканная, лежит на кровати, другая ее часть – в том числе штаны и ботинки – безвозвратно потеряна. Он мог бы попробовать использовать оставшиеся ему секунды для спасения – рвануться, распахнуть окно и выпрыгнуть на улицу, но кто знает, что его там ждет? Какой город его встретит? Какой год? В конце концов, Федор Глухов даже не знает, на каком он этаже. Поэтому он продолжает заворожено смотреть на воду и ждать неизбежного. По крайней мере, в неизбежном ему хоть что-то прояснят, успокаивает он себя.

Люди с той стороны двери, видимо, все же нашли запасные ключи. Федор слышит, как те позвякивают в замочной скважине – нервно, нетерпеливо, и еще он слышит ругательства, и это заставляет его пережить новый приступ паники. Обхватив руками голову, Федор Глухов раскачивается, сидя на кровати, и со стороны он больше всего похож на дервиша, вошедшего в религиозный транс.

Дверь номера распахивается, в образовавшийся проем сразу же устремляются потоки воды. «Твою мать! – произносит чей-то голос, изумленно. – Твою мать… Это же был президентский люкс». В этот момент Федор Глухов неожиданно вспоминает все.

Открытие московской недели моды, да, да – все началось именно там. Федор Глухов стоит рядом с красноволосой девицей. В руках у девицы «Никон» с таким здоровенным объективом, что Федор, поглядывая на него, изумляется: как ей удается его удержать? Они обсуждают появление певицы Наташи Королевой, но на самом деле Королева – это только удобный фон, чтобы не концентрироваться на собственных мрачных мыслях. Мир моды холоден и равнодушен к Федору Глухову. Он вынужден признать это. Все, чего он на сегодняшний день добился в этой индустрии – это возможности стоять здесь, без малейших шансов получить пригласительный билет на показ, с фотоаппаратом наизготовку и намерением сделать кадры, за которые ему даже не заплатят. Все так начинали, уговаривает себя Федор, провожая взглядом пышную фигуру певицы. Фэйсхантер, Брайан Бой – все знаменитые фотографы уличного стиля начинали именно так – тусуясь на осеннем ветру и грея руки, заледеневшие от постоянных манипуляций с камерой. Теперь Брайан Бой сидит в первом ряду рядом с легендарной Анной Винтур – и пусть она морщит от него нос, это уже неважно. А важно только то, что ему удалось, что его приняли, и что теперь он внутри, а не снаружи. Федор Глухов клятвенно обещает себе, что ему удастся тоже. Он дает эту клятву, может быть, в миллионный раз за свою жизнь. И если правы те, кто утверждает, что мысли материальны, то рано или поздно бомбардировка пространства клятвами принесет плоды. Так успокаивает себя Федор Глухов, кутаясь в дешевый бушлат (от «Н&М») и поглубже натягивая на себя шерстяную шапку (конечно, красную – как у Жака Ива Кусто, конечно – с росписью Шепарда Фейри). Что остается таким вот ребятам с улицы кроме как пропагандировать стиль панков и скейтбродистов? Федор Глухов с удовольствием ходил бы по городу в зловещей коже от Рика Оуэнса, и он каждый раз подолгу глядит вслед тем людям, которые смогли выложить 150 тысяч за дизайнерскую, с неровными краями «косуху» в ЦУМЕ. Пока, увы, у него недостаточно денег на подобную роскошь. Но когда-нибудь… Когда-нибудь он заявится в этот гребаный ЦУМ – перед самым закрытием, хорошо навеселе – и снимет чертову куртку с вешалки. Он понесет ее на кассу, не меряя. Потому что это и есть настоящий шик: отвалить кучу денег с выражением легкой скуки на лице, не потрудившись даже посмотреть, подходит ли по размеру эта дорогая – непристойно дорогая – вещь. К тому же Федор точно знает, что из размеров ему все равно понадобится самый маленький. Такой, чтобы косуха слегка теснила плечи и грудь, делая его похожим на субтильных, порочных рок-звезд, мелькающих на страницах светской хроники. И когда он будет делать эту покупку – сопровождаемый восхищенными, уважительными взглядами продавцов – то расплатится обязательно наличными, вывалив купюры на прилавок большой смятой кучей. Деньги подсчитают, их окажется больше чем нужно – на одну тысячу, может быть, на две или на три. Федор Глухов ухмыльнется и бросит сквозь зубы: «Сдачи не надо» – и удалится, небрежно свернув куртку в руке.

Он сможет сделать это. Сможет же? Или нет?

От размышлений его отвлекает увесистый хлопок по плечу, а когда он оборачивается – еще не до конца отошедший от своих мечт – то видит перед собой невысокого бритого налысо парня.

– Ты Федя? – интересуется парень. – Федя Глухов? Блоггер?

Федор согласно кивает, и тогда парень тянет его, хватая за рукав бушлата, вглубь разношерстной, преимущественно одетой в черное модной толпы.

– Пойдем. Мне срочно нужен фотограф.