Русская мода. Фейк! Фейк! Фейк!

Это была чудовищная погоня, шеф. Просто чудовищная. Я знаю, вы сразу хотите узнать главное, и тут я буду как на духу. Я не взял его. Зачинщика. Пирата номер один. Он был почти у меня в руках, я дышал ему в затылок, но… Он ускользнул.

Теперь, когда разобрались с основным вопросом, в двух словах расскажу о прелюдии. Поначалу все шло гладко. Малыш-администратор из местного «Луи Вьюиттон» сдал мне своих подельников еще до того, как его оформили в камеру. Он плакал, цеплялся мне за брючину и умолял отпустить его к маме – самое жалкое зрелище, какое я только видел.

Подельников двое, сообщил мне администратор. Один – постоянно обитает в Москве. Я навел о нем справки: катается на дорогой машине, числится в светских львах и на каждом шагу раздает интервью модным журналам, называя себя дистрибьютором продукции нашего любимого Дома. Какова наглость, а, шеф? Это все равно, как если бы арабы, торгующие барахлом у Эйфелевой башни, снялись для «Вог». Второй – постоянно в поле и следит за фабрикой. Раз в неделю отправляет в Москву машину, груженую контрафактом. Где фабрика, администратор не знает.

Поскольку первый был ближе, я решил начать с него. «Ублюдок любит тусовки – окей, – решил я. – Возьму его прямо там». Вообще – если позволите небольшое лирическое отступление – тусоваться здесь любят больше всего. Город просто кипит от тусовок. Семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки, в тысяче не зависящих друг от друга мест. Надо полагать, так русские отрываются за коммунизм. По улицам бродят толпы олигархов – в шубах и с банками черной икры подмышкой. Девицы ведут за ними настоящую охоту – высматривают их из окон такси и, завидев, срываются, как пущенные в цель торпеды. Кажется, что еще чуть-чуть, и нефть забьет прямо из канализационных люков. Девиз этого города: «Пробейся ближе к нефте-доллару или сдохни!».

Конечно, такой приятный европейский парень как я не мог не поиметь здесь успех. Поэтому я заказал себе смокинг и бабочку – кстати, в контору уже прислали счет? – и отправился ловить пацана.

Я прочесал все бары для толстосумов. Побывал на сотне-другой презентаций. Был приглашен на двадцать два закрытых вечера, четыре дня рождения и две свадьбы. И теперь я серьезно настроен просить у вас прибавку, шеф, потому что это была напряженная работа – напряженная и очень вредная – и мне страшно даже думать, что там сейчас с моей печенью. По утрам ее прихватывает, и наверняка она истерзана в хлам…

Короче, однажды я нашел его. У меня был с собой фоторобот, который составили по описанию администратора, да и машина вроде подходила – ублюдок садился в роскошный красный «Порше 356» 64-го года. Никакой экономии топлива, никакого здравого смысла, одно неприкрытое пижонство – ей-богу, если бы я остался в Москве чуть дольше, мне бы понравились русские. Но тогда было не до сантиментов. Поэтому я просто взял парня за шиворот и хорошенько встряхнул – не забыв, извиниться перед его длинноногой мадемуазель. «Благороднейше прошу простить меня, – сказал я ей. – Но я вынужден украсть вашего кавалера на какое-то время». Ее ответная улыбка была просто ослепительной…

Я завел его за угол и для начала пару раз дал по зубам, но он был так пьян, что даже не понял, что произошло. Тогда я втащил его обратно в бар, и там, в мужской комнате, сунул головой под струю холодной воды. Потом я сходил за стулом, уселся напротив и рассказал ему всю историю: «Десятка лет в местной тюрьме, и наверняка Евросоюз сделает все возможное, чтобы к этому сроку накинули еше лет пять. Кортюсон отсидит вдвое меньше, потому что свалил все на тебя. Теперь у тебя есть шанс свалить все на кого-то еще. У тебя ведь есть на примете этот «кто-то», не так ли, мой мальчик?». Крыть ему было нечем. Он пообещал отвезти меня на фабрику.

Вам следует посетить Россию зимой, шеф. Вы любите проводить отпуск в Швейцарии, на лыжных курортах – уж, не знаю, какой из вас лыжник, да, и вряд ли вам тут это понадобится. Но вот все остальное придется по душе: снега тут просто завались, люди седлают белых медведей и ездят на них прямо по улицам, а главная фишка русской зимы – в том, чтобы любой ценой выжить в ледяном аду. Швейцария даже рядом не стояла.