Русская монархия

Российская республиканская власть прежде пыталась использовать Российский Императорский Дом в своих целях, а сегодня пытается предать этот важнейший институт русской традиции забвению. Официальные ответы на обращения к Президенту РФ обычно апеллируют к конституционно закрепленному республиканскому статусу государства и невозможности "концептуальных изменений законодательства", а также к другим лживым измышлениям по поводу природы действующей власти и полномочий государственных органов. Все, что "разрешают" нам чиновники – обсуждение самой возможности появления в какие-то неопределенно отдаленные времена мемориального статуса Императорского Дома. Когда общественное мнение "созреет", тогда власть готова будет принять это во внимание и обсуждать это мнение с клерками на самого низшего звена. На сегодня единственная доступная для монархистов цель – статус РИД как негосударственного, но официально признанного общественного института. Правда, кризис республиканизма, очень возможно, скоро сделает этот вопрос не столь актуальным. Диктатура, как показывает испанский опыт, более сговорчива, когда дело касается воспроизводства государственных традиций.

Правовой проблемой для республиканского режима является правопреемство от прежних форм государства. Парадокс: "Эрэфия" не может отказаться от своих прав, возникших до 1991 года, но и не желает знать о своих обязанностях. Не говоря уже о правах и обязанностях до февраля 1917 года. Этот парадокс вылился в выплату Франции так называемых "царских долгов", включенных в сумму в 400 млн. долларов, изъятую из государственного бюджета ради того, чтобы, расплатившись с прежними кредитами, попросить новых. Пока оправдание этому шагу не будет найдено (то есть, пока не будет признано правопродолжение от Империи), перспектива тюремного заключения за растрату грозит трем бывшим премьер-министрам и ряду высших чиновников Минфина. Поиск компромисса по этому вопросу, возможно, заставит власть найти возможность тем или иным образом оформить правопродолжение, ввести в практику госстроительства и международных отношений принцип континуитета. При этом важно снять всякие опасения чиновников на счет реституции материальных ценностей и их возвращения потомкам бывших частных владельцев – вся эта собственность за многие десятилетия амортизирована, а моральная компенсация врядли возможна в силу массового предательства имущих классов Государя Императора в феврале 1917 года. В то же время принцип реституции может быть сохранен для РПЦ и для РИД – как для институтов, продолживших свое служение и олицетворявших продолжение Империи, символически предвещая возможное правопродолжение.

В официальных документах встречается некоторая нотка сожаления, что правопродолжение от Российской Империи до сих пор не оформлено (например, когда дело касается вопроса о предоставлении гражданства потомкам подданных Империи). Имеется также определенный "антисоветский" прессинг, побуждающий власть если не отказаться от советского правового наследства (что невозможно уже потому, что им право на имперское пространство подтверждено многочисленными международными соглашениями и победой в Великой Отечественной Войне), то обеспечить точное оформление всей системы преемственности с разрешением правовых коллизий в "точках разрыва" – отсекая заведомо негодные для российской государственности правовые "изобретения" советской власти – особенно в период бунта, гражданской войны и многолетних репрессий против тех, кто напоминал об Империи.

Возможно, республиканский режим так и не преодолеет своей подозрительности к проблеме правопродолжения и останется в рамках догмы о "новой России", чья судьба отсчитывается от 1991 года, а частичное правопреемство – от октября 1917. Но исчерпанность российского республиканизма, скорее всего, позволит грядущей диктатуре решить одновременно оба вопроса – усадить за решетку всех растратчиков (по части выплат Франции, не подпадающих под определение "царские долги") и восстановить правопреемство в порядке принятия главного легитимирующего власть закона, фактически отменяющего Конституцию, утвержденную фальсифицированными данными референдума 1991 года.

Гражданин России, наблюдающий паралич республиканской власти, клятвопреступление высших государственных чиновников, фальшивость конституционных норм, продолжение надругательства над традициями российской государственности и убийство исторической перспективы для страны и народа, может и обязан осуществить правопродолжение от Российской Империи для себя самого.