Русская мышеловка

Точнее, даже два. Покидая кинозал через вентиляционную шахту, я заложила еще одну мину в основание плана Доплера, и она давно уже должна была сработать.

Я проскользнула на кухню и тихо свистнула. Скрипнула духовка. Из чугунной старинной плиты показалась растрепанная голова Леона. Точнее, Леодегранса. Мошенница вымазала лицо копотью, и теперь никто бы не заподозрил, что облик придурковатого тинейджера — всего лишь маскарад.

— Почему так долго? — прошипела Леа. — Я едва не задохнулась внутри этого чудовища!

— Извини, пришлось кое-кого пытать, — небрежно бросила я, наслаждаясь ужасом на лице международной преступницы. — Зато теперь я знаю все, что нам нужно. Передай остальным, что на рассвете за нами прилетит вертолет.

— Что прилетит? — изумилась девушка.

— Вертолет. Не за нами, конечно. А за Доплером и его семейкой, но у меня на эту машину собственные планы.

Леа искоса взглянула на меня — как мне показалось, со страхом.

Я протянула мошеннице записку Инги.

— Здесь электронный адрес. Напиши, что Доплер со спутниками в отеле, что он взял девять заложников. И еще добавь важную информацию — мальчишка в Берлине, Кёнигштрассе, десять. Не перепутаешь? Смотри, это очень важно!

Я оглядела кухню. Здесь был порядок, в шкафах полно запасов.

— Отнеси им воды и каких-нибудь продуктов. Пусть ждут и надеются на лучшее. У нас все получится. Ты готова выполнить инструкции? Помнишь все, о чем мы договорились?

Леа презрительно фыркнула:

— Я взломала сейфы семьи Бургатти! И обнесла по полной выставку современного искусства в Антверпене. Ваши примитивные инструкции для меня не проблема.

— На всякий случай повтори, — без малейшего почтения к криминальным талантам девушки приказала я. Леа взглянула на меня — и послушно принялась перечислять:

— Я должна занести информацию в свой смартфон. Дождаться, пока вы отключите генератор помех. Сигналом будет красная ракета. Тогда я должна отправить пакет информации по этому адресу. Все.

— Нет, не все. Тебе придется еще немного побыть в шкуре Леона. Ты должна вернуться к остальным, передать им воду, еду, лекарство для Тильды. Возьмешь в ее комнате сумку с косметикой, она прячет наркоту там. А главное — передашь информацию. Пусть у них будет надежда, тогда они смогут продержаться до утра. Осталось уже недолго.

Леа попыталась отстраниться, но я удержала ее.

— В чем дело?

Личико девушки стало неприятным, она оскалила мелкие зубки и прошипела:

— Мы так не договаривались! Информацию я, так и быть, передам. Я у вас в долгу. Но в тот подвал я не вернусь, и не просите.

Я во все глаза смотрела на Леа. А чего я хотела — она же мошенница. Такое слово, как «альтруизм», в ее словаре отсутствует.

— А если я тебе хорошо заплачу? — Я попыталась привести понятные аргументы. Портфель в комнате комиссара мог бы заставить девушку передумать.

— Я же сказала — нет! — оскалилась преступница. — Деньги мне не нужны. А вот жизнь у меня одна. Там этот охранник, кажется, слетел с катушек. Очень волнуется за своего напарника — мол, они вместе в «горячих точках» воевали. Боевое братство, так его… Он рвется вас убивать, а босс ему не разрешает. По-моему, охранник скоро сорвется с поводка.

— Буду только рада, — мрачно усмехнулась я. — Жду с нетерпением. Тогда заложников некому будет сторожить.

Я смотрела на Леа, а та, в свою очередь, хмуро глядела на меня. Время шло.

— Нет, и не вздумайте мне угрожать! — вдруг взорвалась девушка. — Я передам вашу информацию, а потом возьму лыжи и уйду через перевал.

— Скатертью дорожка, — сказала я по-русски.

— Что это значит? — с подозрением спросила мошенница.

— Это русское выражение. Типа «доброго пути», только с иронией, — пояснила я и добавила: — Надеюсь, тебе понравится в ашраме. Надеюсь, когда ты будешь медитировать под бананом, перед тобой появятся лица тех, кого ты бросила умирать.

Леа закусила губу и встала, с ненавистью глядя на меня.

— Какая же вы жестокая, — еле слышно произнесла девушка. — Ладно, ваша взяла. Я готова. Жду сигнала.

Я вышла не прощаясь. Вернулась в номер Розенблюма. Комиссар стоял спиной ко мне, склонившись над креслом, в котором сидел Хромой.

Я подошла ближе и увидела: амбал был мертв. Его лицо сделалось багровым, глаза вылезли из орбит. Рот и нос охранника были крест-накрест залеплены широкими полосами серебристого скотча.

Глава 8

— Зачем вы это сделали? — ахнула я. — Ведь я же обещала сохранить ему жизнь.

Розенблюм обернулся ко мне и удивленно спросил:

— Вы что же, всерьез рассчитывали выполнить обещание? Уверяю вас, этот человек вас бы не пощадил. Ни на секунду бы не задумался, если бы вы дали ему хоть один шанс. Меня поражает ваш идеализм, Евгения. Глядя на то, насколько вы эффективно действуете, я был приятно удивлен вашим профессионализмом. И вдруг такая наивность.

— Можно было оставить его здесь связанным.