Читаем Русская народная сказка полностью

Возможность пользоваться волшебным предметом или услугами чудесного помощника отличает героя от всех остальных персонажей и дает ему преимущество при выполнении основного задания: спасенные животные помогают достать смерть Кащея; царевич берется возвратить зрение слепому отцу и в далеком царстве находит не только целительные яблоки, но и суженую; Иван-дурак за дежурство на могиле отца получает Сивку-Бурку, благодаря которому женится на царевне.

Превосходство героя выявляется при сопоставлении действий различных персонажей — Ивана-царевича, его братьев, спутников и др. Всем им предлагается выполнить одно и то же задание — сначала старшим братьям (спутникам или царским зятьям) и лишь затем самому Ивану-царевичу. Дублерам героя это не удается, так как они или сразу отказываются от выполнения задания, не предвидя награды (например, дежурить на могиле отца), или прельщаются более легким выбором (из трех дорог выбирают более безопасную), или же не могут соблюсти необходимое условие (засыпают). В результате их постигает неудача: они лишаются награды, попадают в беду. Герой, соблюдая все этические нормы, успешно выполняет задание. Противоположные действия вызывают между братьями конфликт, порождают драматическую ситуацию, которая проявляется в попытках старших братьев убить героя и присвоить себе результаты победы либо унизить его. Так, наряду с сюжетным конфликтом — борьбой с героическим противником (змеем, Кащеем), выполнением трудных задач (поиски чудесной невесты, жар-птицы), появляется дополнительный, психологический конфликт. В различных типах сказочных сюжетов на первый план выдвигается тот или иной конфликт, что определяет специфику сюжета, акценты в характерах.

Волшебная сказка знает два основных типа героев: Ивана-царевича — героя волшебно-героических сюжетов («Три царства», «Кащей Бессмертный», «Молодильные яблоки» и др.) и Ивана-дурака — героя сказок «Сивка-Бурка», «Волшебное кольцо», «Чудесные дары», «Конек-горбунок» и др. Существование различных типов героев находит свою историческую и эстетическую обусловленность, последняя определяется стремлением всесторонне раскрыть общенародный идеал.

В зависимости от направленности сюжетов в каждом из названных типов героев подчеркиваются те или иные свойства. В Иване-царевиче отмечены смелость, решительность, инициатива. Кто-то похищает мать или сестер. Старшие братья отправляются на поиски, по пропадают без вести. Младший, Иван-царевич, сознавая всю меру опасности, собирается в дорогу, несмотря на уговоры отца: «Пустишь — поеду и не пустишь — поеду». Стремление спасти родных и наказать виновных непреклонно. Цель героя в разных сюжетах различна: возвратить людям свет, который проглотил змей, избавить от чудовища мать и найти братьев, вернуть зрение и здоровье старику отцу, спасти от Кащея жену, избавить царство тестя от иноземных захватчиков. Иван-царевич умирает и снова воскресает для того, чтобы вернуть близким счастье и восстановить справедливость.

В большинстве сюжетов цель, определяющая поступки героя, указана в начале сказки, достижение ее расценивается как выполнение долга. Для сказок об Иване-дураке это положение также справедливо. Правда, само понятие долга дается в ином плане, подчеркнуто моральном. Если в волшебно-героических сюжетах направленность поступков героя определяется стремлением что-то вернуть, возместить утраченное, т. е. сам герой предполагает определенные результаты своих поступков, то в сказках типа «Конек-горбунок» герой не надеется, не думает о получении чего-либо в результате своих действий, он берется за выполнение обычных дел, казалось бы, не сулящих ему каких-либо выгод: сторожит поле от воров, выполняя волю умершего отца, дежурит на его могиле.

Внешняя пассивность, отсутствие практицизма, доброта отличают его от братьев. Именно это и делает его «странным» в глазах окружающих, порождает прозвище «дурак» и определяет отношение к нему со стороны братьев, невесток, царя, царевны. Образ Иванушки-дурачка, сидящего на печи и ничего не желающего делать, несет в себе некоторую загадочность, на разгадывании которой и строятся сюжеты этого типа. Отношение к герою окружающих его персонажей сказок и слушателей (читателей), следящих за действиями Ивана-дурака, не совпадает. Если для слушателей действия его наполнены особым смыслом, то для братьев это подлинное лицо героя скрыто, в их представлении поведение Иванушки лишь чудачество, проявление глупости. Отказ братьев, царевны признать в чудаковатом Иванушке подлинного героя есть особого рода сюжетная интрига, составляющая художественную специфику этих сказок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Время, вперед!
Время, вперед!

Слова Маяковского «Время, вперед!» лучше любых политических лозунгов характеризуют атмосферу, в которой возникала советская культурная политика. Настоящее издание стремится заявить особую предметную и методологическую перспективу изучения советской культурной истории. Советское общество рассматривается как пространство радикального проектирования и экспериментирования в области культурной политики, которая была отнюдь не однородна, часто разнонаправленна, а иногда – хаотична и противоречива. Это уникальный исторический пример государственной управленческой интервенции в область культуры.Авторы попытались оценить социальную жизнеспособность институтов, сформировавшихся в нашем обществе как благодаря, так и вопреки советской культурной политике, равно как и последствия слома и упадка некоторых из них.Книга адресована широкому кругу читателей – культурологам, социологам, политологам, историкам и всем интересующимся советской историей и советской культурой.

Валентин Петрович Катаев , Коллектив авторов

Культурология / Советская классическая проза
Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология