Русская народная сказка

«Конкретное разнообразие сюжетов отдельных сказок жанра определяется, так сказать, вторичными действиями, обрастающими осевое действие — встречи»[73].

На многократности встреч строится композиция таких сказок, как «Лиса-«плачея», «Ледяная и лубяная хатка», «Колобок» и др. Порядок появления животных («встреч») определен идейным замыслом сказок: старик идет нанимать плакальщиков по старухе, отвергает услуги медведя, волка, зайца, но пленяется жалобным пением хитрой лисы; или заяц просит выгнать лису из его дома сначала коня, затем собаку, петуха. Цепочка всегда замыкается встречей с внешне безобидным, но на самом деле смелым (петух) или коварным (лиса) животным, которое и разрешает ^сюжетный конфликт. Значимость последнего звена является одним из важнейших сюжетных и композиционных приемов этого типа сказок.

Особое своеобразие сказкам придает варьирование одного и того же мотива — просьбы, обращения, которые передаются в прозаической или стихотворной форме. Повторяющаяся жалоба зайца на лису, песенка колобка всегда даются с небольшими вариациями, которые создаются прибавлением к основному ядру песенки или просьбы все новых элементов. Так, колобок в своих хвастливых песенках всякий раз перечисляет все новые свои «победы»:

Я по коробу скребен,

По сусеку метен,

На сметане мешон,

Да в масло пряжон,

На окошке стужон;

Я у дедушки ушел,

Я у бабушки ушел,

Я у зайца ушел,

Я у волка ушел,

У медведя ушел,

У тебя, лиса, и подавно уйду!

(Аф.,

№ 36)

Эти повторы служат лейтмотивами сказок, они усиливают напряженность действия, эффектно подготавливая неожиданную концовку: угрозы лисы пугают коня, собаку, быка, но лиса пугается петуха; колобок благополучно уходит от старика и старухи, медведя и волка, но попадает на зубы «ласковой» лисе.

Непредвиденность развязки, разрушающая логически развивающееся действие, определяет комизм ситуации, что сглаживает драматическую развязку сюжета.

Особой формой композиции, специфичной для сказок о животных, является кумулятивное[74] построение действия. Кумулятивная композиция есть последовательное, цепочечное соединение сюжетных элементов. Причем каждый последующий элемент значительнее предыдущего. Такой тип композиции наблюдается в сказках «Теремок», «Репка», «Звери в санях у лисицы», «Коза с орехами», «Смерть петушка» и др. Каждый вновь присоединяемый элемент (персонаж) нагнетает атмосферу, приближая ее к разрядке; введение конечного элемента приводит к разрешению ситуации, ведущей к «разбору» элементов. В теремке поселяется муха, потом лягушка, ящерица, заяц, лиса, волк, появляется медведь и разрушает теремок — звери разбегаются. Или: дед не может вытянуть репку, зовет бабку, бабка — внучку, внучка — Жучку, Жучка — кошку, кошка — мышку. «Тащили-тащили репку — вытащили и напополам разделили, всем по репке» (Ник., № 130). «Разбор» может быть мгновенным («Теремок», «Репка») или постепенным («Звери в яме», «Смерть петушка»).

В этих сказках много от игры. Не случайно этот тип композиции, как отмечает Э. В. Померанцева, распространен в детских считалках, потешках, шутливых песенках, некоторых ритуальных произведениях фольклора у разных народов мира, что свидетельствует об архаичности этого типа композиции и о бытовании такого рода произведений в детской среде.

Кумулятивное построение действия позволяет показать и логически увязать между собой ряд предметов или лиц (информативная функция). Этот тип композиции способствует и более четкому выражению идейного содержания: утверждение дружбы, силы коллектива («Теремок», «Репка») или, напротив, высмеивание общечеловеческих недостатков, например подверженность панике, бестолковость. Такова сказка о курочке, которая, услышав гром, в панике кричит: «Бежите, бежите, стреляють, паляють, нас убивають!» Бежала, бежала — попадается ей навстречу зайчик: «Куды, курицька, побежала?» — «Стреляють, паляють, нас убивають». Бежали, бежали — попадается лиса, далее к бегущим присоединяются волк, медведь. «И они бежали, бежали, да в яму и пали» (Ник, № 31).