Читаем Русская народная сказка полностью

Русская народная сказка

Сказочник-книжник — новый тип сказочника, творческую манеру которого характеризует не внешнее подражание книге, а органичное усвоение стиля, некоторых принципов создания художественных образов при сохранении традиционной основы сказок. Причем каждый из мастеров берет из книги то, что соответствует его идейным и художественным устремлениям.

А. К. Кошкарова (Антона Чирошника) увлекают приключенческие сюжеты, детальная разработка бытовых сцен, описание любовных страстей. Книга определяет и стиль его сказок: «Вот также он приходит в свою спальну, свечку засветил, прилег и газету взял, читал, читал — уснул. Вдруг кто-то его дернул. Он скинул глаза, перед им стоит та самая женщина-красавица и держит перед им левольвер» (Азад., № 34). Влияние книги на стиль сказок Кошкарова столь велико, что в представлении самого сказочника теряются грани между литературной повестью и народной сказкой. Традиционные сказки с типично авантюрным сюжетом о любви знатной дамы к молодому человеку, не имеющему родства, он считает «сторизмами», одну из них он назвал «Исторический роман «Дом терпимости» сочинения Гоголя», другие — «Про дочь Меньшикова и Петра Первого», «Про Зубова и Екатерину».

Иное отношение к книге наблюдаем в сказках Е. И. Сороковикова. Если Кошкаров усвоил в основном стиль приключенческих романов, то Сороковиков более вдумчиво относится к прочитанному, его интересуют сложные характеры. Введение книжных элементов связано с мировоззрением сказочника, с его представлениями о сущности человека. Его герои грамотны, горды, полны чувства собственного достоинства, они бедны, но по моральным качествам всегда превосходят своих избранниц, царских и графских дочерей.

Сказочников И. Ф. Ковалева и А. Н. Королькову привлекает лирика повествования, отсюда стремление к психологизму, последовательности в изложении, внимание к фону действия. В их сказках многочисленны портретные зарисовки, элементы пейзажа, описания внутренних переживаний героев. «Поехали они ранней весной, когда установилась весна. Реки стали в берега. Тогда, в эту пору они и поехали. Вот уже целый год сестре весточки нет. Пришла опять весна, снег растаял, реки стали в берега, деревья оделись в зеленый бархат, а сестру ничего не радует, она скучает и плачет — от брата ни слуху, ни духу» (Корол., стр. 89).

Творчество лучших сказочников наиболее наглядно отражает современное состояние жанра и пути его распада. Постепенное стирание граней между сказкой и книгой ведет к неизбежной ликвидации народной сказки, с одной стороны, и к развитию творческой индивидуальности современных рассказчиков — с другой. «Все возрастающая «литературность» устной сказки — характерная черта народного творчества в наши дни, — пишет Э. В. Померанцева. — Новое качество, приобретаемое в связи с этим устной сказкой, несет в себе ее гибель. Пересказ литературного источника неминуемо должен уступить место самому источнику. «Барышня-крестьянка» в пересказе даже первоклассного сказочника не может конкурировать с текстом Пушкина»[113].

Таким образом, отмечая модернизацию сказки и ее «литературность» как ведущие тенденции, мы вынуждены признать эстетическую несостоятельность этих процессов, ибо они ведут к разрушению жанровых основ народной сказки. Попытки со стороны даже лучших сказочников создать «современную» сказку оказались в сущности безуспешными. «Новое плохо уживается со старым, так как сказка — жанр, вызванный к жизни условиями одной эпохи, а вносимые в нее изменения — следствие влияния другого времени»[114].

Эстетическую ценность народной прозы по-прежнему определяет традиционная сказка, которая обрела новую жизнь — в книге. В сказках нас всегда будут пленять сила поэтического воображения, глубина художественных обобщений, меткость и образность народной речи. «Что за прелесть эти сказки! — восклицал А. С. Пушкин. — Каждая есть поэма!» Народные сказки остаются благодатным источником, питающим творчество писателей, композиторов, художников.