Русская нация

Отношения между атеистическим государством и Московской патриархией стабилизировались только к середине 1960-х гг. – по словам одного из сотрудников Совета по делам религий при Совете министров СССР, с тех пор возможно говорить о неком «„возрождении“ системы дореволюционного обер-прокурорства: ни один мало-мальски важный вопрос деятельности религиозных организаций не мог быть решен без участия Совета по делам религий. Но одновременно сам Совет действовал в тех рамках, какие определяли ему высшие партийные и государственные органы». Следует, однако, отметить, что если обер-прокуроры, при всех оговорках, ставили своей целью распространение православия, то Совет по делам религий решал задачу прямо противоположную. Уровень христианизации России, и до 1917-го года не слишком высокий, понижался с каждым новым поколением, воспитанным при советской власти. «Религиозное возрождение» конца 1960-х – начала 1970-х коснулось почти исключительно интеллигенции.

Большевики серьезно опасались социальной самоорганизации крестьянства – сводки ОГПУ 1926–1928 гг. переполнены тревожными сообщениями об «агитации за кресть янские союзы» в самых разных сельских районах страны: «Крестьянский союз является наиболее распространенным и наиболее популярным лозунгом антисоветской агитации и встречает отклик почти во всех слоях деревни». «Крестьяне, поощряемые кулаками… могут потребовать от нас свободу организации „крестьянского союза“… Но тогда нам пришлось бы объявить свободу политических партий и заложить основы для буржуазной демократии», – рисовал пугающую для ВКП(б) перспективу Сталин на партийном пленуме 1928 г. Движение это было задавлено в самом зародыше. Коллективизация уничтожила или распылила крестьянскую элиту – так называемых кулаков, именно они и члены их семей составили большинство из почти миллиона погибших (в том числе 20 тыс. расстрелянных по приговорам трибунала ОГПУ) и 2,5 млн высланных. Увы, нельзя не признать, что часть крестьян с энтузиазмом поучаствовала в расправах над своими односельчанами и в разграблении их домов. Типичная картинка того времени: «Кулаков раскулачили стихийно, имущество все до нитки растащили колхозники…» (село Черемшанка Каменского округа, Сибирь). Способности ссыльных «кулаков» были успешно эксплуатированы «народной властью». «В сущности, новая Россия создается в значительной части, по-моему, не ком[м]унистами (…), но в смысле бытовом „спец“ ссыльными. Интересная форма использования „рабского“ труда свободных людей», – записал в дневнике 1938 г. В. И. Вернадский. По данным В. Н. Земскова, на 1 января 1953 г. в СССР числилось 2 753 356 спецпоселенцев.

Компартия ликвидировала / поставила под свой контроль не только те общественные структуры «старого порядка», в которых был хоть какой-то намек на автономию от государства, но и те формы низовой самоорганизации, которые возникли / развились в ходе всех трех русских революций начала XX в. В том числе, кстати, и собственно «советы», чье имя присвоила убившая их власть, и рабочие профсоюзы, огосударствленные уже в начале 1920-х. Любые новые, естественно возникающие «снизу» общности тут же разрушались или «возглавлялись». Власть в России наконец-то стала «инфраструктурной», сделавшись при этом еще более «деспотической».